Цитатник

Святитель Антоний (Смирницкий) об отчаянии. Отрывок из "Записок Н.А.Мотовилова, служки Божией Матери и преподобного Серафима".

Осенью 1834 года, бывши в Воронеже на памяти моего исцеления, то есть на день Покрова Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, я после оного пожелал ехать в Курск, на родину батюшки отца Серафима, как для собрания сведений у родных его и близких знакомых, ещё в живых находящихся, о первых летах его жизни, так и для покупки двух тысяч дерев яблоней для насаждения в его Мельничной Дивеевской общине сада, о коем он меня, между прочим, сам ещё при жизни своей просил. Высокопреосвященный Антоний, от коего я ничего не скрывал, сказал мне: “Я бы советовал погодить и пожить здесь в Воронеже, понасладиться благ Господних, которыми, я вполне убеждён, за все Ваши злострадания всё-таки не иначе как чрез Воронеж вознаградит Вас Господь и в сём веке, и в будущем. Мне кажется, что намерение Ваше ехать в Курск неполезно будет для Вас. Мне сдаётся, что тут кроется какая-нибудь кознь бесовская, то или вовсе отложите эту поездку, или по крайней мере повремените, не даст ли Господь мне пояснее узнать, что это сердце мое вещует, что от этой поездки не будет Вам добра”.

Но я был столько безрассуден или судьбам Всевышнего угодно было попустить мне то, что я последовал не совету его благому и отеческою любовию ко мне возбужденному, но неосновательной воле сердца моего, внутри себя полагая, что будто бы я кое-что в путях Господних разумею и доволен сам по себе один, без отчёта кому бы то ни было на свете, управлять путями жизни моей, и отправился в Курск. Но опять пропускаю все подробности разнообразных искушений, бывших сверх чаяния моего со мною в пути сем, хотя Господь и защитил меня; но много растерял я благодатных милостей Божиих, полученных мною в большом избытке в Воронеже в этот приезд мой к святителям Воронежским: Митрофану и Антонию. Скажу только, что в Курске, в гостинице Полторацкого, где я около недели простоял, стали явно нападать на меня бесы и видимым образом терзать внутренность мою и всё тело и в насмешку надо мною и тем, что я сочинитель службы святителю Митрофану и что высокопреосвященный и до тех даже пор всё-таки не представил её Государю Императору, говоря о том между собою, по-славянски прибавляли: “рцы же ми, брате мой, яковая бывает кончина таковым людем?” – “Сицевая”, - отвечал ему другой. И они начинали рвать меня со всех сторон, разрывая по видимому и по чувственным ощущениям на куски тело мое и плоть мою.

Я хотел было омыть себя всего святою Богоявленскою водою или из источника батюшки Серафима, взятою и имеющую, по собственным словам Царицы Небесной, сказанным великому старцу, равную благодать с водою из источника Вифезды, известного из Евангелия по благодатности своей. Но последнюю, как оказалось, я выпил всю до капли, недоезжая ещё до Воронежа, ибо ехал туда не прямо из Саровской пустыни, где сей источник находится, но чрез Симбирск – Хвалынск и Пензу, и первая испортилась в дороге, каковая порча знаменовала, что благодать Божия отступила от неё. Я хотел было испить воды с чудотворного камня отца Серафима и омыться ею. Но и камень куда-то пропал, или я потерял его дорогою, хотел покуриться ладаном, из Дивеевской обители Мельнической Девической взятым, а также из Сарова и из Воронежа особо хранившимся у меня; но и их растеряли дорогою. Стал креститься, но рука ослабевала от творения на персях и на челе знамения крестного, онемев, не могши более ограждать меня крестом, и муки снова начинались с большею яростию и с злейшими насмешками, отчего, изнемогая вовсе от страданий, я едва не лишился рассудка, и мне бы скорее торопиться возвратом в Воронеж, а я по совету одного человека поехал в Белград, уездный город Курской губернии. Но там у святителя Иоасафа Горленки, когда надели на меня его митру архиерейскую, то голову мою так сжало и стеснило мозг мой, что слёзы брызнули из глаз и искры посыпались. Я думал, что тут же умру, после же безчисленных искушений по дороге из Белграда до Воронежа, в которых будучи и сам не понимаю, каким дивным Господу единому доведомым способом Бог сохранил меня от греха. Я очутился в такой и кроме того уже явной борьбе прямо уже не со страстьми моими, но и с бесами – отдельно, что они стал вслух разговаривать со мною: “Куда ты едешь теперь и зачем едешь в Воронеж? Поезжай в Симбирск, там ждёт тебя Катинька Языкова, а тут чего ты дождёшься от Антония. Он и службы Государю не представил, и другого не получишь ничего, да и остальное всё растеряешь. Поезжай лучше в Симбирск”.

Но когда я утвердился в мыслях ехать прямо в Воронеж к высокопреосвященному Антонию и твёрдо решился на то, сказав в сердце своём: нет, что бы ни было, еду прямо к отцу и благодетелю моему духовному и буду просить прощения во грехе моем хулы на Духа Святого. Тогда бесы с громкими восклицаниями напали на меня: “А когда так, ты не хочешь нас слушаться, а хочешь ехать к Антонию твоему в Воронеж – поезжай же, ну так вот, он и отнимет у тебя твою Катиньку”. “Нет, - отвечал я, - Бог обетовал мне её”. “Обетовал, - отвечали они, - посмотрим, как ты получишь её, эту обетованную тебе. А вот увидишь, Антоний отнимет её у тебя, а лучше нас послушай – поезжай в Симбирск, Катинька будет твоя, и насладишься всеми благами земными”. “Нет, - отвечал я, крестясь со всех сторон, - нет, что бы ни было со мной, как бы ни устрашали Вы меня, а я всё-таки в Воронеж прямо еду – и никуда помимо Воронежа сворачивать не хочу”. “Ну, когда так, - крикнули они разом, - так уж мы с тобой по-свойски разделаемся”.

Страшное тёмное холодное облако влетело в тарантас, руки мои опустились, я не мог уже креститься более, ноги вытягиваться стали, рот невольно кто-то разжимал, как я ни стискивал зубы и губы, рос растворен был широко, а тёмное облако холодным и отвратительно вонючим потоком стало как бы вливаться мне в рот и горло, проходя в утробу мою, и когда всё вошло в меня, то рот сам затворился, зубы сцепил кто-то извнутрь меня, и в одно мгновенье от почек огненный поток с самым жгучим ощущением потёк по спинному хребту и мозгу, в нём находящемуся, прямо в головной мозг мой и схватил меня за темя, сжав его у себя, как бы зубами во рту, распёр всего меня, упираясь в пальцах рук и ног моих, так сильно стал жать меня, что я всю дорогу до Воронежа во время этой последней станции лишь только икал да икал безпрестанно.

Приехав же в Воронеж, когда я пришёл к высокопреосвященному Антонию, то он, видя мое страшное внутреннее бедствие и проразумевая духом, что со мной сбылось, прослезился. “Как Вас Бог милует?” – вспросил он меня.

- Я согрешил пред Богом и пред Вашим высокопреосвященством, - сказал я ему, - что, не послушав отеческого совета Вашего, поехал в Курск.

- Что делать, - сказал он мне, - испорченное Бог один силен исправить, паки и восполнить Своею благодатию и оскудевающее восполняющею, по крайне мере хотя отчаянию не предавайтесь, - Пётр и Иуда оба апостолы были и равных дарований сподобились Духа Святого, и оба согрешили одинаково равным падением. Отцы Церкви Святой не полагают разницы в тяжести их грехопадений, но как оба одинаково погибнуть могли, так равнообразно оба же и без всякого препятствия получили бы, и полное всепрощение, и полную даже преизбыточествующую и противу прежнего множайшую благодать, но один шед удавился, и сколько ни просил его Господь со Креста Своего, ещё не отойдя от сей временной жизни, чтоб он не отчаивался; что Он его простит, и прощает, и вчинит его в первый апостольства чин, но он и Его милостивого зова на спасение не принял, а совершенно предался отчаянию и оттого единственно погиб, удавившись, проседшейся утробе его, что сам себя уверив вопреки слова и уверения Христова, что будто бы грех его столь тяжек и велик, что и прощённым быть не может.

- Вот вина погибели Иудиной, вот отчего отчаяние называется тягчайшим грехом из всех грехов на свете. Ибо оно есть отвержение Всемогущественных Сил благодати искупления, дарованных нам безценными заслугами страданий Христовых, и это-то есть истинная хула на Духа Святого, ибо если целого мира грехи Христос на себе понес, то наших ли грехов не сможет снести и омыть Пречистою и Животворящею Кровию Своею и наших ли язв душевных и телесных не сможет уврачевать Своею обоженною Богочеловеческую Плотию. Так нечего было и Иуде отчаиваться, мог бы и он спастись. Ибо вот другой апостол, именно Пётр, одинаково с ним согрешивший, не предался же отчаянию, но шед плакася горько. И вот он не только прощён, не только помянути о нём рцыте же и Петрови, не только он один из двух первоверховных апостолов – опять по-прежнему возлюбленный Господу, но и именно тот самый, про которого Сам Бог Слова сказал ему, ублажая веру его непоколебимую, что “ты еси Петр”, то есть твёрдый, как камень, “и на сем камени созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ей”. Так вот, на что взирая, чему подражать должно, чтобы и про нас Господь наш возмог священно-тайно сказать, но ощутительно в сердце нашем – и “ты еси Петр” по твёрдости веры твоей подобно камню, “и на сем камени созижду Церковь Мою” внутрь тебя, “и врата адова” разнообразных козней бесовских “не одолеют ей”, и вселюся в ней, и похожду в скинии плоти твоей, и будеши Мне в люд – святый и избранный, и Аз тебе буду в Бога, и ни во дни солнце не ожжет тебя ниже луна нощию; но Господь покров твой вовеки и Господь сохранит вхождение твое и исхождение твое отныне и до века.

Вот на что уповая следует нам ныне стать добре и со страхом Божиим внять спасению нашему, ибо во время благоприятно послушах тя и в день спасения помогох ти, а се ныне время благоприятно и се день спасения ныне настоит нам, ибо Господь говорит: “Призови Мя в день скорби твоея, и изму тя, и прославиши Мя”. Таковыми-то и сим подобными беседами – из глубины отеческою любовию растворённого ко мне сердца своего – высокопреосвященный Антоний, усладив унылую и в отчаяние чуть-чуть не вдавшую от тяжести страданий душу мою, отпустил меня на квартиру мою.

Вот в эту-то первую по приезде моем из Курска ночь с 18-го на 19-е и на 20 октября 1834 года увидел я в первый раз святителя и угодника Божиего Митрофана, который лично сам явился мне во сне, держа в руках огромную железную цепь и большой замок, сказав мне: “Есть мудрость свыше снисходящая но та, не такова – а тиха, мирна, кротка исполнь дел благих и милости, - а это всё, что в тебе ни есть, - всё от духа злобы”. А я, попавши с двенадцати лет в круг и знакомство архиереев русских, - так знал Библию Святую почти наизусть, что мог, если надобность была, хотя по целому пророчеству целиком прочитывать наобум.

Я это привожу, разрывая речь святителеву для того, чтобы понятно было, о чём угодник Божий Митрофан изволил говорить, - “а это всё, что в тебе ни есть, - всё от духа злобы”, - ибо, как увидим далее, было нечто и от милости Божией, как он же сам изъяснил архиепископу Антонию, сказал мне святитель в эту ночь, - и явление свое первое во сне: “Вот смотри, враг диавол, как камень, залёг в тебе, и посмотри, сколько в тебе осталось человеческого духа твоего”. Он указал мне на ту высунувшуюся возвышенность горла, которую в просторечии кадыком зовут, и мне каким-то образом у самого себя видно стало на этом месте небольшое, я пятак медный, беловатое пятно; а всё прочее тело моё, как уголь или сажа, показано было всё чёрным. И затем сказал мне святитель Митрофан: “Но я помогу тебе”. Взявши цепь в обе руки свои, стал оцеплять в руках, ногах и во всём во мне бывшего духа злобы – в виде тёмного облака, вошедшего в меня, как я выше пояснил, и, обложив его цепями во всех частях тела моего, запер концы цепи сей на замок, повешенный на языке моем, и, взяв ключ от него к себе, прибавил: «Вот я связал его теперь, чтобы он не истребил тебя, а ключ у себя буду беречи до времени». Благословив меня крестным знамением, скрылся от очей моих.

Проснувшись на другой день, утром пошел я к высокопреосвященному Антонию, и он меня встретил следующими словами: «А ныне в ночь посетил меня святитель Митрофан и сказал мне, что он оковал в нынешнюю ночь цепями великого врага церковного и запер его на замок до времени, а ключ от него к себе взял».

Я сказал, что это меня оковал святитель Митрофан цепями. «Нет, — отвечал высокопреосвященный и, вероятно, отвечал не мне, но бесу, вошедшему в меня и связанному цепями святительскими. — Нет, Николай Александрович Мотовилов — сын Церкви Божией и Царицы Небесной слуга, его нечего оковывать, а тебя окаянного действительно связал святитель Митрофан, чтобы ты не вредил рабу Божиему Николаю. А Вы, — продолжал он, обращаясь ко мне, — не отчаивайтесь и благодарите Бога за то, что хотя Он и посетил Вас такою скорбию, попустив врагу так озлобить Вас подобным бедствием, но Господь оставил Вам разум в полном действовании и память и волю не допустил у вас лукавому связать сетями своими хитросплетений».

Ибо я, видев, что делается во мне, рассуждал так: «Что, сколь ни велико было тогдашнее бедствие мое и мне грустно было, что несмотря на любовь мою к высокопреосвященному, такими терзаниями, страхом и муками нерасторгнутую, а Господь попустил врагу вселиться в меня, человека Своего, всеми силами души, и духа, и плоти ни к кому, кроме Господа Бога, не хотевшего привергаться, ибо если и Языкову любил – страстно, — и желал непременно получить в жену, то любил как обетованную от Бога невесту, хотел иметь ее женою непременно, а не какую-либо другую, то потому, чтобы слава имени Божиего не хулилась, что вот-де обетовал Бог, да где же Его обетование». И потому мне безмерно тяжко было страданье не по физическим, но по моральным — духовным страданьям, но и за всем тем остатки здравого смысла говорили мне: «что же делать, вероятно, так Богу угодно, чтобы я страдал всю жизнь мою от рожденья. Ибо вот Давид — избранник Божий и Богопомазанный Царь возлюбленного народа Божиего, а и тот некогда пены точил из уст, притворяясь бесноватым, когда бегал он от врагов своих. Он был праведник и то притворялся, я же — грешник и за грехи свои достойно и праведно наказуюсь таким страшным бедствием. А хотя враг диавол и действительно, как камень, залег во мне, но лишь бы Господь Бог не оставил меня Своею благодатию, то враг диавол не одолеет силы Христовой, и истинный камень – Богочеловек Иисус, если захочет, то раздробит всемогуществом Своим в мелкий песок этот богопротивный и законопреступный камень и до конца истлит все козни его, на меня им воздвигнутые, и подаст некогда мне над ним всесовершенную победу, как некогда дал батюшке отцу Серафиму победу над бесами после 1001-дневной и 1001-ночной борьбы его с ними, дарованной ему предстательством Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, и что, верно, для этого-то предупредительно и рассказывал мне батюшка отец Серафим про эту дивную, всепобедную борьбу его с бесами, что я сам должен буду некогда ее испытать». И эти-то мысли проливали некоторый свет духовный и малую отраду в угнетенную столькими скорбями исстрадавшуюся душу мою. Но тут не конец, а только начало моих безмерно тяжких страданий Высокопреосвященный Антоний утешил и ободрил меня продолжительною духовною беседою, между прочим, еще сказал мне о святителе и угоднике Божием Митрофане. Что когда пришло ему помышление, что кто же согрешил, Мотовилов ли, я или родители его, что он так тяжко страждет, и с которого времени началось в нем это бедственное страдание, то святитель отвечал ему: «Неужели ты забыл слова евангельские, по подобному случаю, когда ученики Господни вспрашивали Богочеловека Иисуса, кто согрешил, сей ли, или родители его? про слепорожденного, — а Мотовилов хотя и не слепорожденный, но страждет с Крещения своего, — так и про него Господь отвечает: ни сей ни родители его, но да явятся дела Божии на нем. Родители его были добрые и верные Христу Богу христиане. И он есть им Богом обетованное чадо, и до Крещения своего ничем не мог прогневать Господа Бога, так и ему дано страдать от самого Крещения и, по слову апостола, не токмо веровати, но и страдати, но не с тем, чтоб погибнуть в безотрадном страдании сем; но да явятся дела Божии на нем по чудному Промыслу Божиему, допущенные ему изведать на самом себе.

Кстати, сегодня же и праздник обретения мощей святителя Митрофана Воронежского святителем Антонием (Смирницким) в 1832 году. С чем и поздравляю наших дорогих форумчан!
Святители Митрофане, Тихоне и Антоние Воронежские, молите Бога о нас!

Златая книжица о прилеплении к Богу писал(а): Каким образом духовный человек
при всех внешних происшествиях должен
быть предан Богу и уповать на Него

Я думаю, что из предыдущих представлений ты познал уже, каким образом, отчуждясь всех тварей, образов и желаний, возможно достигнуть состояния невинности. Что же лучше, блаженнее и любезнее этого? Посему весьма нужно тебе освободить душу от всех ослеплений и развлечений, не заботиться о мире, друзьях и счастье, ни о прошедших и будущих вещах, ни о себе, ни о других, даже ни о грехах [*] и проступках (недостатках), но помышлять только в чистой простоте, как бы находился ты у Бога вне мира, будто бы душа твоя разлучилась с телом и пребывает в вечности. Ибо нет сомнения, что там не возымеет она нападения ни от единой вещи мирской, но будет помышлять единственно о Боге, служить Ему, любить, хвалить и прилепляться к Нему.

На основании этого оставь и само тело твое, все настоящие и будущие твари, столь тебе еще близкие; устремляй зрение духа твоего по всей возможности единственно и искренне на Свет несотворенный. Таким образом может и должен дух твой освободиться от всех внешних внушений, ослеплений и рассеяний, и быть Ангелом, только в тело облеченным, но ни действием плоти не ограниченным, ни тщетными попечениями, мыслями и желаниями не связуемым. Таким же образом должно утвердить дух свой против всех от вне приходящих искушений, против ругательства и вреда, чтобы тот беспрепятственно и неизменно, и в счастьи, и в несчастьи постоянно был прилеплен к Богу.

Когда случаются некоторые рассеяния, духовная леность, развлечение духа, не будь к сему нетерпелив и малодушен, прибегай также ко внешней молитве устной или к другому чувственному утешению и упражнению, спеши ко внутреннему, да прилепишься всей душой к Богу и укрепишься в Нем, хотя было бы то угодно нашей чувственности или нет. Ибо душа, однажды уже обратившаяся к Богу, должна так соединиться с началом, происхождением своим и так соединить волю свою с волей Божественной, чтобы уже при всех приходящих внутренних и внешних переменах и искушениях никакой тварью не увлекалась и не прилеплялась бы к ней, но даже так пребывала бы в рассуждении об этом, будто бы не была еще сотворенною, и ничего, кроме Бога и души, в мире не было.

Таким-то образом должна она принимать все вещи от руки Божия Провидения с упованием, беспристрастно и несомненно и, сообразуясь с Богом, переносить их со спокойствием и безмолвием.

Следовательно, освобождение духа от всех мечтаний весьма выгодно для жизни духовной, ибо только в духе воли твоей ты пребудешь соединен с Богом. Впрочем, между тобою и Богом не будет более никакого посредства, ибо вследствие самопроизвольной бедности отвлекутся от тебя все творения, через воздержание и умеренность отнимется плоть твоя, а через повиновение воля твоя.

Так отвергнется от тебя душа твоя, что уже никакого посредства между тобою и Богом не останется. Ничто внешнее не может доказать внутреннего, какой бы то духовный образ ни был. Заметь же, как грубо преступаешь ты и грешишь против Бога Господа твоего, когда поступаешь иначе, прилепляясь любовью твоей более к твари, нежели ко Творцу, и даже предпочитая тварь Ему.

[*] Здесь, вероятно, имеется в виду покаявшийся человек, который верою во Христа получил прощение грехов. Следовательно, он будет заботиться уже о прощеных грехах, а сие есть недостаток в вере, как говорит св. апостол Павел: Нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу, потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти (Рим. 8, 1, 2); оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом (Рим. 5, 1); верен Призывающий вас, Который и сотворит (1 Сол. 5, 24)

http://www.wco.ru/biblio/books/zlataya_kn/H08-T.htm

zlataya_kniga.pdf

Как, черпая воду из источников, иногда неприметно зачерпываем и жабу, так часто, совершая дела добродетели, мы тайно выполняем сплетенные с ними страсти. Например, со страннолюбием сплетается объядение, с любовью - блуд, с рассуждением - коварство, с мудростью - хитрость, с кротостью - тонкое лукавство, медлительность и леность, прекословие, самочиние и непослушание; с молчанием сплетается кичливость учительства, с радостью - возношение, с надеждою - ослабление, с любовью - опять осуждение ближних, с безмолвием- уныние и леность, с чистотою - чувство огорчения, с смиренномудрием - дерзость. Ко всем же сим добродетелям прилипает тщеславие, как отрава [2]. Дух тщеславия радуется, когда видит умножение добродетелей, т. к. дверь тщеславию - умножение трудов [3]. Мы тщеславимся, когда постимся; но когда разрешаем пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, - опять тщеславимся, считая себя мудрыми. Побеждаемся тщеславием, одеваясь в хорошие одежды, но и в худые одеваясь, опять тщеславимся. Станем говорить - побеждаемся тщеславием; замолчим - и опять им же побеждаемся. Как ни брось сей троерожник, все один рог станет вверх [4]. Скверное тщеславие научает нас принимать образ добродетели, которой нет в нас, убеждая, что это необходимо для пользы ближних, как сказано: тако да просветится свет ваш пред человека, яко да видят ваша добрая дела (Мф. 5, 16) [5]. Тщеславие делает гневных кроткими перед людьми [6]. Оно удобно присоединяется к естественным дарованиям и через них нередко низвергает окаянных рабов своих [7]. Гордость часто даже благодарит Бога и в этом благодарении находит себе пищу, так как она поначалу не явно отвергает Бога, но под видом такого благодарения оправдывает свое возношение [8]. Многие из гордых, не зная самих себя, думают, что они достигли бесстрастия, и только при исходе из сего мира усматривают свое убожество [9]. Иногда находящегося среди мира страсти не беспокоят, оттого что он уже вдоволь насытился ими, видя и слыша греховное; или же оттого что бесы намеренно отступают, оставляя духа гордости, который с успехом заменяет собою всех прочих [10]. Но есть и ложное смирение, когда называют себя грешниками, даже может и думают о себе так, - но уничижение от других показывает иное, что внутри-то они о себе высокого мнения [11]. Бесы часто преобразуются в Ангела света и в образ святых и мучеников и представляют нам во сне, будто мы к ним приходим, а когда пробудимся, то приводят нас от впечатления сна в радость и возношение [12]. Также от частого псалмопения и во время сна приходят на ум слова псалмов, но иногда и бесы представляют их нашему воображению, чтобы привести нас в гордость [13]. Бесы - пророки во снах: будучи пронырливы, из обстоятельств они заключают о будущем и открывают нам это во сне, чтобы мы, когда виденное исполнится, удивились и думали о себе, что уже стали прозорливыми [14]. Иногда же бес тщеславия внушает одному брату какие-либо помыслы, а другому открывает об этих помыслах и подстрекает объявить ему, что у него на сердце, и через это ублажает его как прозорливца [15]. Иногда страсть тщеславия внушает выказать добродетель воздержания в пище, а страсть объядения понуждает разрешить - и между ними устраивается целая ссора из-за бедного человека [16].
http://lib.eparhia-saratov.ru/books/11l ... r1/23.html
человек благодаря сим действиям лукавого духа научается распознавать все его тонкости, до того он будет им бит, после он будит всегда бить лукавого.

Вот какие интересные мысли на сегодня.

Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года
(Евр. 7, 1-6; Лк. 21, 28-33). "Смотрите же за собою. чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно". "День тот", то есть последний день мира или каждого из нас, приходит как тать, и захватывает как сеть; потому и предписывает Господь: "итак бодрствуйте на всякое время и молитесь" (Лк. 21, 36). А так как сытость и многозаботливость - первые враги бдения и молитвы, то наперед еще указано, чтоб не допускать себя до отяжеления пищею, питьем и печалями житейскими. Кто поел, попил, повеселился, спать - выспался и опять за то же, у того какому быть бдению? Кто и день и ночь занят одним житейским, тому до молитвы ли? "Что же, скажешь, делать? Без пищи нельзя; и ее надо добыть. Вот и забота". Да Господь не сказал: не работай, не ешь, не пей, "да не отяготится" сердце ваше этим. Руками работай, а сердце держи свободным; есть - ешь, но не обременяй себя пищею; и вина выпей, когда нужно, но не допускай до возмущения головы и сердца. Раздели внешнее твое от внутреннего и последнее поставь делом жизни твоей, а первое приделком: там будь вниманием и сердцем, а здесь только телом, руками, ногами и глазами: "бодрствуйте на всякое время и молитесь", да сподобишься небоязненно стать перед Сыном Человеческим. Чтобы сподобиться этого, надо здесь еще, в жизни своей, установиться перед Господом, а для этого одно средство - бодренная молитва в сердце совершаемая умом. Кто так настроится - на того не найдет "день той" внезапно.

(Евр. 5, 11-6, 8; Лк. 21, 5-7, 10-11, 20-24). Ученики указывали Господу на красоту здания и утварей храма, а Он сказал: "придут дни, в которые из того, что вы здесь видите, не останется камня на камне; все будет разрушено". Это подпись всему красному мира сего. На вид кажется прочно и вековечно; но день-другой, смотришь, как ничего не бывало: и красота увядает, и силы истощаются, и слава меркнет, и умы изживаются, и одежда изнашивается. Все в себе самом носит силу разрушительную, которая не лежит, как семя неразвитое, а состоит в непрестанном действии и все течет к своему концу. "Преходит образ мира сего. Убо образом ходит человек: сокровиществует и не весть, кому соберет я ". А мы все суетимся, все хлопочем, и хлопотам нашим конца нет. Встречаем кругом себя постоянные уроки, а все свое, словно слепы и ничего не видим. Да и правду сказать, что слепы или ослеплены: и себе, и ничему окружающему нас, и владеемому нами, конца не чаем. И что еще? Обстановившись, как нам представляется, хорошо, уверены что стоим твердо, как на утесе; тогда положение наше скорее похоже на то, как если бы мы стояли на трясине: вот-вот провалимся. Но не чуем этого и предаемся безпечному наслаждению текущим, как будто всегда имеющим пребывать. Помолимся же, да откроет Господь умные очи наши, и да узрим все, не как оно кажется, а как оно есть.

Ведать надлежит

Ведать надлежит, что человек не тело только и душа, но тело — душа — дух.

— Что тело, ясно само собою. Что дух? Дух — все те проявления внутренней нашей жизни, которые устремляют человека от земного к небесному, от временного к вечному, от тварного к Божественному. Он есть та сила, которую вдунул Бог в лицо человека при сотворении его и в которой собственно лежит образ и подобие Божие. Как такая, она устремляет человека к Богу и довольна бывает только тогда, когда человек в Боге живет и в живом с Ним состоит союзе. Осязательнее она открывается в нас страхом Божиим, действиями совести и тем, что не дает нам удовольствоваться ничем тварным. Все сии внутреннейшие движения в нас, когда бывают в силе, отрешают от всего земного и заставляют не внимать никаким условиям земного быта. Они общи всему человечеству и присущи и у самых диких, как и у образованных.

Что душа? Что остается затем между телом и духом, принадлежит душе и составляет ее жизнь. Сюда относятся все роды знаний и всякая научность; все роды искусств, всякая художественность и всякое мастерство; все роды практической жизни, семейная и общественная жизнь со всеми способами их устроения и поддержания. На все это в душу вложены потребности, и на удовлетворение их дарованы силы с предуказанием в них и способа удовлетворения.

Само собою ясно, что жизнь телесная ниже душевной, душевная ниже духовной. Следовательно, душевную жизнь должно подчинять духовной, а телесную — той и другой. Норма жизни человека — жить в духе и духом одуховлять и душу и тело. Таково первоначальное его устройство, таким вышел из рук Творца человек и таким был в раю до падения. Жить в духе есть жить в Боге.
http://irina-fadeewa.livejournal.com/261583.html

Наша жизнь это - капля воды, вечность - океан. не будем столь неразумны погнавшись за каплей потеряем океан (архиепископ Епифаний (Каминский, Беларусь, Светлогорск).

16 ФЕВРАЛЯ
Двойственная жизнь
«Народы эти чтили Господа, но и истуканам своим служили. Да и дети их и дети детей их, как поступали отцы их, так и они поступают до сего дня» (4 Цар. 18, 41).

Потомство этих народов размножилось до легиона: на каждом шагу встречаем мы подобных им, «служащих Богу и маммоне», (Мф. 6, 24), «хромающих на оба колена» (3 Цар. 18, 21), «ни холодных, ни горячих» (Откр. 3, 15), или, выражаясь обыкновенным слогом, готовых угодить и нашим и вашим.

Вот в чем заключается грех «народов этих»: не придерживаясь ни той, ни другой стороны, они сложат одновременно Богу и маммоне, а, в сущности, извлекают из того и другого лишь выгоду для самих себя.

Невозможно отдать себя наполовину Богу и наполовину вражьей силе, которая так искусно овладевает людьми; невозможно только изредка придерживаться слова Божия и лишь отчасти иметь в нем основу своей жизни, и, вместе с тем, ставить мерилом своих действий и решений – «дух мира сего».

Господи, неужели я скажу Тебе, когда Ты зовешь меня: «Приди позднее, я не готов»? Неужели я заглушу то, что Ты сейчас хочешь мне сказать, и обращусь к Тебе лишь тогда, когда я покончу с миром? Могу ли я безнаказанно делить надвое свою жизнь, свое сердце, свои стремления, и отдавать Тебе лишь часть всего этого? Колеблясь между двумя путями, я живу той двойственною жизнью, которая так опасна, не сознавая, что Бог в сердце может занять только первое место, или никакого.

А дети чему научатся от шатких родителей? К чему все наставления, старания, угрозы, когда в жизни родителей не видно того твердого начала, того Божественного авторитета, которому, если бы подчинились родители, то покорились бы и дети. «Дети, храните себя от идолов. Аминь» (2 Ин. 5, 21).
http://a-mihaylovskiy.narod.ru/den_za_dnem/

Самое главное в жизни христианина, особенно священнослужителя, - непрестанная молитва.
http://irina-fadeewa.livejournal.com/473534.html
Христианство проповедуется не только словом, но прежде всего - силой благодати, которая оживотворяет слово, делает его светоносным, а истину христианства очевидной и, дерзну сказать, как бы осязаемой. Благодать проникает в глубины сердца и дает человеку возможность пережить встречу с неведомым для него духовным миром. То, что при этом испытывает сердце человеческое, можно выразить словом «радость». Радость, которая не похожа на обычное эмоциональное переживание,- радость обретения самого главного в жизни - Того, Кто выше всякого слова.

Истинный проповедник христианства - только тот, кто стяжал благодать Духа Святого. Он проповедует о Христе даже когда молчит. Тайна будущего века открывается через благодать. Тот, кто стяжал ее, сам становится источником незримого света. Эта тайна отражается в его глазах, наполняет его слова духовной силой, от человека веет всепроникающим теплом, в котором хочется согреться,- как в зимнюю ночь окоченевшему от ледяного холода путнику хочется согреться, как бы оттаять около горящего костра.

Тот, кто стяжал благодать, становится очевидцем и свидетелем истины христианства. Более того, в своем лице он
являет христианство миру, может быть, сам того не сознавая. На человека в определенном духовном состоянии благодать действует так ощутимо, что его надежда переходит в уверенность: он говорит, как имеющий власть, он молится, не сомневаясь, что его молитва будет услышана. Но в то же время он знает, что это действует не он, а благодать, посетившая его, и еще больше смиряется перед величием дара.

Нам надо знать умозрительные истины христианства, как карту дорог - тому, кто отправляется в далекий путь,- знать, чтобы не ошибиться и не пойти по ложной тропе. Но тот, кто занят только изучением богословия и других наук, полагая, что этого достаточно для спасения, подобен человеку, который часами сидит над картой, тщательно изучает ее, но так и не решается выйти за порог своего дома.

Путь христианина - стяжание благодати. Изучение церковных наук в духовных школах, знакомство с творениями святых отцов - это одеяние души, которое для многих необходимо, но это еще не сам человек: внутренне он образуется через подвиг жизни. Человек, исполняющий евангельские заповеди, понимает Евангелие лучше, чем ученый богослов, потому что ощущает в своей душе силу благодати, которая заключена в нем; понимает более глубоко, чем это может выразить человеческое слово. Он чувствует Евангелие как саму жизнь души.

В своей жизни я встречался с богословами, но ни один из них не произвел глубокого впечатления на мою душу. Эти встречи не могли согреть мое сердце. Ведь рассудок, предоставленный самому себе, холоден, как вспышки электрического света. Я чувствовал в этих людях какую-то сложность и неопределенность. Они могли помочь разрешить некоторые частные, умозрительные вопросы, в их словах звучала уверенность, но это была не спокойная уверенность истины, а раздражающая самоуверенность собственного интеллектуального превосходства. Им было трудно сказать: «Я не знаю». Это была какая-то «головная» религия, отключенная от сердца. Некоторые из них были искренне верующими и - я вынужден сказать резкое слово - не стеснялись молиться, но я не встречал ни одного, для которого центром духовной жизни являлось бы сердце. Оно было подавлено противоречивой информацией рассудка, который эти люди считали своим главным богатством. Подобно слепым, они могли рассказать о том, что слышали, но не могли показать того, что не видели.

Я глубоко убежден в том, что ни обилие духовной литературы, ни богословские училища не могут сами по себе принести благую весть о Христе и христианстве лежащему в духовной тьме миру. Истинные проповедники - это подвижники, стяжавшие благодать через Иисусову молитву и очищение своей души от страстей. Чтобы говорить о Боге, надо выйти из плена этого мира, а внутреннюю свободу дает только благодать. Чтобы говорить о Боге, нужно возвыситься над миром, над его страстями, представлениями и, более того, над его мнимой правдой, надо стать иным, а иным человека может сделать только благодать.

(Архимандрит Рафаил (Карелин). Схиигумен Савва // На пути из времени в вечность. Воспоминания)
http://karelin-r.ru/books/info/35/

Святой Серапион Синдонит, прибывши однажды в Рим, осведомился, кто в этом городе лучший подвижник или подвижница. Нашедши кого было нужно, он узнал от него об одной деве, пребывающей в безмолвии, которая 25 лет жила, заключившись в своей келье, и ни с кем никогда не виделась. Дальнейшая поучительная история показывает, как нужно подвижнику строго наблюдать за тем, чтобы не составить о своем подвиге превратного, тщеславного понятия, а проверять вопрошаниями опытных. Хорошо, что Бог, не желая погибели двадцатипятилетних трудов, прислал к этой обольщенной затворнице великого Серапи-она...

Итак, этот славный муж, узнав дом, пошел туда и сказал прислуживавшей ей старице:

— Скажи девице, что один монах непременно желает с ней видеться.

Старица отвечала ему, что эта затворница много лет никого не видит. Но он повторил:

— Поди, скажи, что я должен с нею видеться, ибо меня послал к ней Бог.

Однако она и тут не послушалась. Пробыв три дня, Серапион наконец увидел ее и сказал:

— Что ты сидишь здесь?

— Я не сижу, — отвечала она — а иду.

— Куда же ты идешь?

— К Богу моему.

— Жива ты или умерла? — говорит ей раб Божий.

— Верую Богу моему, что умерла для мира; ибо кто живет по плоти, тот не пойдет к Богу.

Услышав это, блаженный Серапион сказал:

— Чтобы уверить меня в том, что ты умерла для мира, сделай то, что я- делаю.

— Приказывай, — отвечала она, — но только возможное, и я сделаю.

— Для мертвого, подобного тебе, все возможно, кроме нечестия, — отвечал он и потом сказал ей: — Сойди вниз и пройдись.

— Я не выхожу двадцать пять лет, как же теперь пойду?

- Вот, не говорила ли ты: я умерла для этого мира? Очевидно поэтому, что и мир для тебя не существует. А если так, то мертвый ничего не чувствует, и для тебя должно быть совершенно равно - выйти или не выйти.

Девица, услышав это, пошла.

Когда она вышла вон и дошла до одной церкви, блаженный, вошедши в церковь, сказал ей там:

—Если хочешь уверить меня в том, что ты умерла и уже не живешь для людей, чтобы угождать им, сделай то, что я могу сделать, и тогда убедишь меня, что ты действительно умерла для этого мира.

—Что же должна я сделать? — спросила девица.

—Сними с себя все платье, как вот я, — сказал он, — положи его на плечи и ступай по городу. А я без стыда пойду вперед тебя в таком же виде.

—Но если, — отвечала она, — я сделаю это, то многих соблазню таким бесстыдством, и кто-нибудь скажет, что это сумасшедшая или беснующаяся.

—А тебе что за дело, если это скажут? Ведь ты говоришь, что умерла для людей, а мертвецу нет никакой нужды до того, бранит ли кто его или смеется над ним, потому что он нечувствителен ко всему.

Тогда говорит ему эта девица:

— Прошу тебя, прикажи мне сделать другой, какой угодно подвиг, и я сделаю. Теперь я не дошла еще, а только молюсь о том, что,:,
бы дойти до такой степени.

После этого раб Божий, бесстрастный Серапион, сказал ей:

— Смотри же, сестра, не величайся, будто ты святее всех, и не хвались, что умерла для сего мира. Ты вот узнала, что жива еще и угождаешь людям. Я могу быть более мертвым, нежели ты, и что я умер для мира, могу доказать делом — именно тем, что равнодушно взираю на него; ибо, не стыдясь и не соблазняясь, могу сделать то, что приказывал тебе.

Из жития схиархимандрита Виталия (Сидоренко):

Инокиня Лидия Чикина из Гудаут вспоминала, как отец Виталий рассказывал ей и другим, сколько мучеников было потоплено у берегов Черного моря в 20-30-е годы. «Это море святое, — говорил он, — ходите по утрам в нем купаться». Когда ему возразили: «Батюшка, там столько голых на пляже», — он отвечал: «Матушка, что ты говоришь. Это все ангелы Божий, никаких голых там нет».

Тема для меня лично интересная, Александр, но только в том смысле, чтобы смириться, а достичь упомянутого ангельского восприятия могут лишь СОВЕРШЕННО ОТРЕКШИЕСЯ ОТ МИРА. Куда мне до этих святых подвижников, всему погрязшему в страстях и похотях?.. Ведь я, да будет тебе, брат, известно, не мог без помыслов, в которых мне необходимо каждый раз при чтении каяться, дочитать до конца и первую подобную публикацию на нашем форуме, из которой больше всего мне понравился следующий фрагмент, заключающий в себе некий главный вывод:

В тон приведённым примерам, рассуждая о наготе Адама и Евы, свт. Филарет Московский даёт интересное определение стыдливости: «Стыдливость есть ощущение действительного или воображаемого недостатка в совершенстве или в красоте» (Св. Филарет, митр. Московский. Записки на Бытие. Ч. 1).
«Тогда может иметь место стыд наготы, когда она открывает действительно, или приводит на мысль, некоторое несовершенство или безобразие, которое, как не может быть делом Божиим, то, без сомнения, есть следствие нравственной порчи» (там же). Отсюда следует, что не обнажённость оскверняет глаза, а испорченность глаз опошляет обнажённость.

Вспоминаю, как ехал по Владимиру и, глядя на окна его домов думал:" Все молятся" И другое на ум и не приходило. Наша беда - в наших фиксациях. На чужих мы смотрим иначе, на лиц подобного пола часто не то, что без похоти, а то и без интереса вообще. В детстве воспринимали все иначе, а сейчас по-другому. В том числе и по причине чтения определенных материалов. Скажем, о геях. После чего они неожиданно могут появится в снах и помыслах. Познание зла категорически неполезно человеку. Помыслов НИКАКИХ не должно быть ВООБЩЕ. Но только просвещения от Бога, которые на помыслы не похожи. Но кто однажды всерьез противостанет им?

Владимир, и избави нас от лукавства, ты прикрываешься мнимым благочестием, и погряз во льсти.
Чистому все чисто.
Око так устроено, что без мозга не может видеть, есть некоторые опыты, где это доказано, мозг всегда корректирует картину, отраженную в очах.
Если что то не так в восприятии, то виноват неправильный образ мыслей, ты заостряешь на этом внимание и начинаешь разбор, что от чего раскладываешь по полочкам, это работает, если ты движим благим побуждением соблюдения Слова Божьего.
А если в тебе этого нет, постоянного упорства и работы над собой, то иди и купи.

Записки архимандрита Фаддея (Штрабуловича)
http://www.taday.ru/text/144253.html
1. Духовная жизнь есть жизнь умная, вознесенная над всеми желаниями и всеми чувствами сего мира.

2. Главнейшее в духовной жизни - хранить сердце в мире.

3. Господь глядит в глубину сердца, что оно там желает и к чему стремится.

4. Нужно удалить из сердца земные планы и желания, только тогда мы можем с Господом искренне любить и ближнего своего.

5. Богообщение есть нормальное состояние духа.

6. Первый шаг к богообщению есть полное предание себя Богу.

7. Мы все можем с Божией помощью, все можем, когда от сердца обратимся к Господу.

8. Душа, которая предала себя воле Божией, ничего не боится и ничем не смущается. О всем, что происходит, она говорит: так хочет Бог.

9. Мир и радость - наивысшие богатства этого и того мира.

10. Любовь - самое сильное оружие из всех, что существуют; нет такой силы или оружия, которые могут бороться против любви: она все их преодолевает.

11. Любовь, радость и мир есть Божии дары, свойства Божии. По отдельности любовь, мир и радость творят чудеса, а соединенные вместе могут исполнить все заповеди.

12. Ум, воля и сердце в просвещенных людях были едины, а в [непросвещенном] человеке они чаще всего разделены, отсюда и многочисленные человеческие беды в жизни.

Кротость подразумевает такое душевное состояние, которое водворяет во всем твоем существе покой, безмятежность. Кроткий являет себя сущим по образу Бога, Который был кроток и смирен сердцем. Кротость означает иметь внутри себя мир, который ты передаешь окружающим. Кроткий пребывает в мире с Богом и самим собой, он прощает и умиротворяет, он формирует вокруг себя людей, близких к Богу. Кротость побеждает даже злых, маловерующих и индифферентных.

протосингел Харитон (Негря)http://www.pravoslavie.ru/put/63524.htm

СОНЯ ШАТАЛИНА., Правильно мечтать
Мои мечты
Мне можно много: мечтою моделировать миры, молитвой молча миловать; и мыслить. Мощью мысли мастерить мгновенно – а может, медленно – мозаику моей Метагалактики.

Мечтают все люди, даже те, кто говорит, что мечтать не любит. Чем чаще человек мечтает, тем интереснее ему жить.
Но я думаю, чтобы мечты сбывались, нужно уметь мечтать правильно. Ведь мечта – это модель желаемого будущего в трёх уровнях: первый в воображении, второй в желании, а третий в мысленном сшивании событий.

Правильно мечтать – значит правильно учитывать все уже существующие связи себя как мечтающего человека с окружающим миром. И понять, какие нужны новые связи, а затем сшивать события. И всё время надо смотреть, как сшивание влияет на те связи, которые уже есть в мире.
Я тоже люблю мечтать. Я мечтаю о том будущем, где я могу говорить и петь песни, и могу сама всё делать. У меня будет много друзей и любимая работа. Я буду помогать людям правильно сшивать события и буду работать консультантом по мечтам.

Но чтобы такое будущее состоялось, надо, чтобы как можно больше людей приняли Бога, пришли к Нему. Так что я сначала буду помогать людям в этом. Как? Скорее всего словом: поэтическим и молитвенным.
Чтобы всё так и было, надо правильно сшивать события уже сейчас.
И я стараюсь.
http://putluybvi.ucoz.ru/news/sonja_vzg ... -01-24-211

Старцы говорят, что Бог может быть везде, но только не в наших мечтах.

в наших нет, так как всяк человек ложь,
а в мечтах святых может. Замыслы божественные, смотри в корень, а не на букву.
если человека не коснется дыхание Божие, он не может видеть смысла, не имеет посвящения.

"О показном смирении", Игнатий Брянчанинов
...Смиреннословие есть вынаружение смирения напоказ человекам.
Оно — притворство, обман, во-первых, себя, потом других, потому что утаение своих добродетелей составляет одно из свойств смирения, а смиреннословием и смиреннообразием это-то утаение и уничтожается

О Нижегородских старцах 20-го века: Михаил Сметанин Хабарский (день памяти 22 декабря): http://d-ved.ru/index.php?option=com_co ... &Itemid=58,
Иоанн Шорохов Нижегородский: http://www.rv.ru/content.php3?id=6124, акафист праведному Иоанну Нижегородскому: https://yadi.sk/i/stPW6zdQXhkvkA
протоиерей Григорий Долбунов: http://svet77-77.narod.ru/grigor.html Интересно, что двое из них: старец Михаил Хабарский и протоиерей Григорий Долбунов, родились в селе Наруксово Починковского уезда Нижегородской губернии. Из этого же села родом и священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. А блаженный Иоанн Нижегородский родился в селе Малая Пуза того же Починковского района Нижегородской губернии.

Из жития отца Иоанна Шорохова:

Однажды отец Иоанн таким путем пришел к самому И. В. Сталину.
А дело было так. Чтобы обеспечить семью самыми необходимыми продуктами, Иван купил корову, и, конечно, тут же возник труднейший вопрос, где брать корм? Иногда в порядке исключения выделялись участки сенокосных лугов. Попытки решить этот вопрос в руководстве области оказались безуспешными, и тогда он, испросив благословение Господне, решил ехать в Москву, на прием к самому Сталину. Это его вовсе не смущало и не страшило, ибо он был тверд и непоколебим в служении Богу и своим ближним, не страшился ничего и никогда: Сталин так Сталин. В приемной Сталина оказались люди молодые, которые встретили его с должным вниманием и пониманием. После предварительного собеседования решили: "Батя таких любит, надо допустить".
Рассказав Сталину кратко о себе, упомянул, что работал в НКВД, на авиационном заводе, где получил контузию и стал инвалидом. Сказал, какую небольшую пенсию получает и что содержать семью крайне трудно. Просить же пришел не увеличения пенсии, а чтобы выделили участок лугов, и таким образом он бы смог держать корову, своими трудами обеспечить самым необходимым себя и свою семью. Сталин выслушал со вниманием, выразил свое сочувствие и решил просьбу удовлетворить. Однако на этом "аудиенция" не закончилась. Сталин продолжил беседу, стал расспрашивать, как живут люди, простой народ, как собирают налоги. Иван искренне, не смущаясь, рассказал несколько характерных эпизодов из жизни своего родного села. "Почти как описано у русского поэта Некрасова: "Кушай тюрю Маша, молочка-то нет, а коровку нашу увели, мой свет..." При сборе налогов бывало и такое: у бедной вдовы забрали последнюю козу, а потом по пьянке ее закололи и съели. "Это был самый свежий, последний эпизод. "А так ли это?" - спросил Сталин. Ответил кратко, твердо: "Все так!". Тогда Сталин дал указание срочно соединить его по телефону с этим сельсоветом. В сельском Совете оказался на месте только сторож. Не представляясь, кто говорит, Сталин стал его расспрашивать, как собирают у них налоги. О том, что забрали у вдовы последнюю козу и ее зарезали, он не только подтвердил, а рассказал дополнительно некоторые подробности. После этого разговора Сталина соединили с первым секретарем райкома этого района. Представившись, он устроил ему грозный разнос и, как стало впоследствии известно, он тут же застрелился. Когда гнев и крайнее возмущение у Сталина прошли, он вновь стал беседовать с Иоанном. Теперь речь уже шла о том, чтобы он переехал в Москву и работал у него, такие работники Генеральному секретарю были очень нужны. Поблагодарив Сталина за такое неожиданное предложение, Иван Димитриевич, сославшись на свою болезнь, крайне тактично отказался, и Сталин с сожалением и некоторым огорчением согласился. Сталин, хотя был суров, а иногда и жесток, однако любил справедливость, а подлецов просто не мог терпеть.

Представившись, он устроил ему грозный разнос и, как стало впоследствии известно, он тут же застрелился.
Сталин, хотя был суров, а иногда и жесток, однако любил справедливость, а подлецов просто не мог терпеть.
Вот такого царя России.Что бы не было подлецов, на земле русской.

Вот, недавно нашел интересное житие. Публикую отрывок из него специально в день праздника преподобного Феофила, 10/23 октября.

Житие преподобного Феофила (отрывок)

Блаженный Феофил родился от благочестивых родителей близ Болгарского города Тивериополя(ныне Струмица в Македонии), и трех лет был просвещен святым крещением. Однажды родители его пошли вместе с ним на Селентийскую гору, – получить благословение у святого отца Стефана. Святой Стефан благословил их и дитя их, блаженного Феофила, довольно побеседовал с ними и, научив их, отпустил с миром. С того времени отрок Феофил благословением преподобного отца преуспевал в чтении и изучении Божественных книг и всегда был и добронравным и кротким. Когда ему исполнилось тринадцать лет, Феофил опять пришел к преподобному отцу Стефану. Святой увидав его, сказал:
– Зачем ты, чадо, пришел ко мне?
Отрок отвечал:
– Ты позвал меня, отец честный, и я, оставив родителей, пришел к тебе.
Преподобный сказал:
– Когда же, чадо, я звал тебя, и что говорил тебе?
И сказал отрок:
– Когда я был в своем городе, ты, отец, явился ко мне и, взглянув на меня, сказал мне: Феофил! ты удалился от Господа, говорящего: «возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф.16:24). Эти слова тронули мое сердце, и я пошел за тобой до самых ворот монастыря; когда дошли сюда, ты стал для меня невидим, а я нашел ворота запертыми, и ныне, святой отец, не отвращай лица своего от меня, желающего спастись.
Преподобный удивился словам Феофила, зная, что он не выходил никуда из своей келлии и, благодаря Бога за такое чудесное призвание незлобивого отрока, взял его к себе, чтобы научить страху Божию, иноческому житию, службе и подвигу поста. По прошествии трех лет, когда отрок хорошо научился всем иноческим подвигам от доброго наставника, преподобный Стефан призвал игумена из лавры и отдал ему послушного и кроткого отрока для пострижения. Игумен, взяв его, привез в лавру, где и совершил над ним пострижение. Феофил, приняв пострижение, сделался опытным иноком, украшенным всякими добродетелями, живя среди братии как ангел и будучи всем полезным.

Отцы - пустынники работали много, но порой и среди них встречались лентяи. Так, однажды, великий Даниил сказал праздному монаху:
- Прошу тебя, брат, если увидишь кого отдыхающим, помоги хоть ему...

«Апостольские постановления» в книге первой говорят: «Не должно… на бороде портить волосы и изменять образ человека вопреки природе. Не обнажайте бород ваших».

Стоглавый Собор 1551 года – решения которого, впрочем, спустя век на Большом Московском Церковном Соборе были названы написанными с «простотою и невежеством» – строго запретил пострижение бороды. Тем, кто ослушался, полагалась суровая кара: «Аще кто браду бреет и преставится тако, не достоит над ним служите, ни сорокоустия по нем пети, ни просвиры, ни свещи по нем в церковь принести».

Причиной смерти Святых Виленских мучеников XIV века Антония, Иоанна и Евстафия стал отказ обрить свои бороды. Для святых, которые воспринимали человека как образ и подобие Божие, было немыслимо отступить от него.

В конце концов, борода стала пусть и не главной, но одной из причин раскола церквей на Восточную и Западную. Одним из обвинений, которые выдвинули православные греки католикам-латинянам было брадобритие: «И не желают они обратить внимание на Писание, которое говорит: «да не бреете брад ваших» (Лев.19, 27), как и совсем не хотят признать, что лишь женам благопристойно этот вид при творении устроил Бог».
https://vk.com/id313914468?w=wall313914468_17166%2Fall

Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник

Re: Цитатник