Тайна смерти
Прочитал крик души жены и матери, которая в короткий срок потеряла мужа и сына. В этом крике только одна не высказанная мысль - за что?! Больно, тяжело, скорбно. Из жизни ушли два самых близких человека почти одновременно. Почему? Столько молитв, жизнь в храме, послушания, а Господь забирает самых дорогих. Как же так? Почему такие горячие материнские молитвы не услышаны?
Не думаю, что следует искать ответы на эти вопросы. Как мне кажется, сами вопросы звучат не верно, не по христиански. Эти вопросы из ветхого мира, они правомерны там, где Бог справедлив, а мы живем в мире - где Бог есть любовь. Когда это понимаешь, тогда вопросы не становятся укором Спасителю. Это все от того, что мало кто из нас переступает порог настоящего христианства. Большинство пытаются договариваться со свои Создателем. Я Тебе молитву и добрые дела, я Тебе послушание в храме и труд, а ты мне здоровье и благополучие родных и близких. Странный договор. Где же тут любовь? Нет любви, значит и Бога нет. Или мы так и не узнали его.
Если вернуться к теме смерти близких, то следует задуматься и понять, а что же такое смерть? Для чего она в мире? Почему она среди нас? А главное, что за ней? Тогда вопросы о несвоевременности смерти близких людей отпадают. В своей удивительной и глубокой книге «Слово о смерти» святитель Игнатий пишет: «Смерть – великое таинство. Она – рождение человека из земной временной жизни в вечность.» Великое таинство! Разве можно таинство понять и постичь? Перед ним следует благоговеть, склонить голову и принять его. Тогда это таинство приоткроет нам малую толику своей тайны.
Рождение в новую Жизнь, в Вечность! Каким оно будет, зависит и от тех, кто соучаствует в этом таинстве на земле. Какой смысл от слез и рыданий, если они не омывают покаянием душу и не открывают двери Рая? Разумно ли предаваться пустым вопросам, которые враждуют на Бога-Любовь? Не вернее ли принять от Его руки эту жертву любви. Если кому-то может показаться, что те несколько мгновений, которые отделяют уже ушедших и пока остающихся на земле, можно на самом деле назвать жизнью, то есть чем-то очень ценным и важным, то достаточно лишь оглянуться на прожитые годы, чтобы понять призрачность и обман своей иллюзии.
Кто-то возразит, а как же невыносимая скорбь души, страдающей от потери близких людей? Эта скорбь на самом деле от того, что душа так и не нашла Бога, а потому ей кажется, что она теперь одна, совсем одна. А кому же она молилась и служила все эти годы? Наверное своему представлению о Боге. Теперь пришло время найти Его и узнать лицом к Лицу. Когда человек заглянет в Лицо Любви по-настоящему, тогда и увидит тайну смерти. Она и вправду - тайна рождения в жизнь с теми и с Тем, кого любишь на самом деле. Опытные духовники говорят, что если во время скорби много много раз повторять: «Господи, благодарю Тебя за все! На все Твоя святая воля!» - тогда скорбь уступает место любви, с которой приходят покой и печаль, растворенная радостью, а потом и радость, растворенная печалью.
Непридуманные истории
-
Лариса Каджая
- Форумчанин
- Сообщения: 36
- https://www.siepomaga.pl/meble-kuchenne-warszawa-dm-kuchnie
- Имя: Лариса
Re: Непридуманные истории
Лариса, спасибо за ссылку. Все это я уже смотрела, послушаю еще раз. А также кое-что читала. Но не потому, что мне сказали об этом в церкви. А наверное, потому, что как раз об этом там мне не сказали.
И наверное, потому Господь открыл мне этот сайт и о.Виктора.
Мне кажется, вы не совсем поняли мою мысль.
Простите.
И наверное, потому Господь открыл мне этот сайт и о.Виктора.
Мне кажется, вы не совсем поняли мою мысль.
Простите.
-
Андрей Шестак
- Форумчанин
- Сообщения: 994
- Имя: Андрей
Re: Непридуманные истории
Всегда чувствовал трагичность смерти не столько из-за необходимости расставания и от того, что ты остался один, а потому, что с любимым тобой человеком такого происходить просто не должно. Муки, затемняющие сознание личности, агония, разрушение и прекращение жизни тела, имитирующие в картинке мира полное уничтожение человека. Унижение, разтерзывание сознания умирающего существа какой-то безличной силой, каким-то неестественным процессом. И полное наше безсилие перед этой бесовской силой смерти. Если бы человек просто спокойно уходил в иной мир в преображенном теле, смерть не воспринималась бы так трагично. Да и смертью, наверное, не называлась бы.Лариса Каджая писал(а): Кто-то возразит, а как же невыносимая скорбь души, страдающей от потери близких людей? Эта скорбь на самом деле от того, что душа так и не нашла Бога, а потому ей кажется, что она теперь одна, совсем одна.
Власть смерти в падшем мире кажется незыблемой, но она временна, ибо: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав».
Re: Непридуманные истории
https://azbyka.ru/video/liturgiya-film- ... -na-zhizn/ Фильм для тех, кто жалуется на жизнь,на отсутствие денег,на болезни! Просто потрясающий,добрый,душевный,необычный фильм! Каждая история вонзается в сердце…Понимаешь,как порой смешно и глупо наше поведение в той или иной ситуации. Действительно,все познается в сравнении. Нужно брать пример с таких людей. Дай Бог,чтобы каждый из нас осмыслил все в своей жизни и старался идти вперед,помогая,утешая тех,кто в этом нуждается, и сам становился чище душой!
-
Отец Виктор
- Автор
- Сообщения: 3444
- Имя: Отец Виктор
Re: Непридуманные истории
Блаженный исход именуется УСПЕНИЕМ. Господь иногда посылал небесных певцов, чтобы Святой согласился на переход в мир иной и вышел из тела. Посему и нужно молиться о безболезненной и мирной кончине.
Re: Непридуманные истории
Христос посреде нас!
Русский солдат Александр Воронцов просидел в яме в плену в Чечне- 5 лет; 2 года его вообще НЕ КОРМИЛИ;
Испытывали на нем приемы рукопашного боя; несколько раз РАССТРЕЛИВАЛИ, стреляли почти в упор,
пули отскакивали, но так и не смогли расстрелять. На шее у него был крестик. Как Господь хранил его.
Еще полуживого раз в три дня доставали на работу. Рассказывает как вместо еды - целовал крестик.
Два года, когда его держали без воды и пищи плакал так, что вся глина под ним была мокрой от слез.
Смотрел на небо и искал своего Спасителя." А дальше ?"спросили его." А дальше - я купаюсь в его объятиях".
Какая крепкая Вера была у Александра, какое держание, какая сила. Солдаты говорили, что один день
в чеченском плену невозможно было пережить, а он 5 лет. 5 раз на Пасху расстреливали, пытались крест
с него сорвать, а в полуметре от его тела их скрючивает Благодать Святаго Духа, и скрюченные они
падали на землю, только прикладами доставали и ибивали.
Русский солдат Александр Воронцов просидел в яме в плену в Чечне- 5 лет; 2 года его вообще НЕ КОРМИЛИ;
Испытывали на нем приемы рукопашного боя; несколько раз РАССТРЕЛИВАЛИ, стреляли почти в упор,
пули отскакивали, но так и не смогли расстрелять. На шее у него был крестик. Как Господь хранил его.
Еще полуживого раз в три дня доставали на работу. Рассказывает как вместо еды - целовал крестик.
Два года, когда его держали без воды и пищи плакал так, что вся глина под ним была мокрой от слез.
Смотрел на небо и искал своего Спасителя." А дальше ?"спросили его." А дальше - я купаюсь в его объятиях".
Какая крепкая Вера была у Александра, какое держание, какая сила. Солдаты говорили, что один день
в чеченском плену невозможно было пережить, а он 5 лет. 5 раз на Пасху расстреливали, пытались крест
с него сорвать, а в полуметре от его тела их скрючивает Благодать Святаго Духа, и скрюченные они
падали на землю, только прикладами доставали и ибивали.
Re: Непридуманные истории
Мера жизни.
Люди живы настолько, насколько в них живет Бог. Ибо только Бог – жизнь. Есть живые и неживые, что зависит от меры Бога в них, меры жизни, которую они несут в себе. Со страхом говорю тебе: есть неживые люди. Хотя неискушенным они кажутся такими же живыми! Они же существуют! Разве их нет? – спросишь ты. Да, но и когда угасает костер, дым еще долго витает над пепелищем.(Святитель Николай Сербский)
Сергей: Мне исполнилось 42 года, когда я попал в страшную аварию. В больницу поступил в сознании. А потом всё забыл: неделя до аварии и неделя после – стерлись начисто. Короткая память пропадает при такой травме. Мне потом рассказали, как после работы мы выпили и поехали в ночной клуб.
Я тогда часто пил – любил это состояние легкого и не очень легкого опьянения, когда настроение приподнятое. Любил музыку, рестораны. Много курил. Мне регулярно приходилось вести переговоры с бизнес-партнерами, а после переговоров, известное дело, культурная программа: застолье, сауна…
Так-то жили мы с женой хорошо. Зарабатывал я всегда прилично. Мы с ней увлекались дайвингом, на яхте путешествовали. Дочка росла, всё для нее было самое лучшее. Я много ездил по своей стране и по другим странам в командировки. Видел у нас в России много очень умных, образованных людей, которые жили совсем бедно. А мне как-то всё само шло в руки. И поэтому если Лена упрекала меня, что часто пью, я обычно отвечал: «Я вас кормлю – что вам еще нужно?!»
За несколько лет до аварии ездил на юг в командировку. Меня хорошо встретили, мы изрядно выпили после переговоров. И вот ночью меня нашли пьяного у гостиницы с сильно разбитой головой и сломанной голенью. Сложный был перелом, и нога висела на тканях. В возбуждении уголовного дела милиция отказала: было непонятно, что произошло. То ли меня машина сбила, то ли я с лестницы упал и приполз. Страховая компания меня опрашивала, а что я мог сказать? Упал, очнулся, гипс? Это был серьезный знак, предупреждение такое. Но я этого знака совершенно не понял, не внял ему и продолжал вести прежний образ жизни.
И вот когда мы ехали после работы в ночной клуб, чтобы там продолжить и, так сказать, усугубить, моя машина влетела под фуру. У меня есть фотография, я вам покажу: глядя на разбитую машину, вообще удивительно, что ее водитель мог остаться в живых.
Мне рассказали врачи, как они меня проинформировали: «У вас разбит череп, сильно пострадало лицо, почти оторван нос, вытекает жидкость. Также сломаны ребра и повреждены легкие».
И я ответил: «Тогда убейте меня. Я не хочу быть обузой близким».
Лена: В Бога мы верили, как это принято говорить, в душе. Перед аварией как раз окрестили дочку. Пришли в церковь взбудораженные, веселые, а на душе у меня – как-то тревожно было. Что-то смущало, беспокоило. Священник благословил выучить молитвы – я выучила «Отче наш». До этого даже и не знала.
И вот крутится у меня в голове имя Серафима Саровского. А я и не знала, кто это…
Перед аварией вечером поговорила с Сережей по скайпу. Он был в другом городе в офисе по работе. Когда отключилась – думаю: что бы мне почитать вечерком? И вот крутится у меня в голове имя Серафима Саровского. Это было совершенно непонятно и удивительно: человек я нецерковный и совершенно не знала, кто такой Серафим Саровский и как он выглядит.
Вышла в интернет и прочитала о нем. Это было – что-то! Его житие меня просто потрясло! Как гром среди ясного неба! Я заплакала – и решила ему помолиться. Это было совершенно удивительно, потому что никогда раньше желания помолиться у меня не возникало. Потом прочитала: когда Господь хочет кого-то спасти, внушает людям молиться за этого человека. Тут же в интернете нашла молитвы – и помолилась за мужа, дочь, нашу семью. Как узнала позднее – всё совпало во времени: я молилась в первый раз в жизни за своего мужа, когда его машина летела под фуру и жизнь его висела на волоске.
После молитвы уснула. Утром звоню Сергею – а он трубку не берет. Внутри всё оборвалось, время остановилось. Звоню его коллеге. Отвечает: он не пришел на работу. Был день рождения нашей дочери, вечером ждали гостей, ее подружек, родственников – а я готовить ничего не могу, всё из рук падает. Мама Сережи спрашивает: «Что с тобой?» А я боюсь ей сказать, вдруг он просто где-то лишнее выпил. Отвечаю: «Всё в порядке!» Он не появился и к вечеру – тогда мы с мамой стали его искать. Очень быстро узнали, что Сережа в реанимации, доставлен в тяжелом состоянии. Мы поехали в больницу.
Врач посадила нас вначале, только потом стала говорить: «До операции он сказал нам: "Мою жену зовут Лена”. Значит, Лена – это вы? Вашему мужу сделали трепанацию черепа. Он в коме. Когда выводить будем – пока не знаем. После таких травм непонятно: узнает ли он вас? сохранит ли интеллект? сможет ли сам ходить и даже сам есть?»
Компаньон по бизнесу немного навязчиво ходил везде за нами, присутствовал при всех разговорах с хирургом, пристально наблюдал… Переживал за бизнес, поскольку многое держалось именно на Сергее. Я за бизнес не переживала – думала только о его жизни. Я его очень люблю.
Меня послали за вещами Сережи. Все было пропитано его кровью. На обручальном кольце тоже кровь. Это было страшно. Наконец нас впустили в палату. Когда мы его увидели – у него была большая черная голова, разбухшая от оттеков, – как воздушный шарик. Переломано основание черепа, раздроблены лицевые кости, почти оторван нос. Весь в проводах и трубках, леденящий душу звук аппарата искусственного дыхания… Но он теплый, у него поднималась грудь и билось сердце – мое любимое большое сердце!
Сергей: Три недели комы и две недели между жизнью и смертью. Мне давали сильнодействующие наркотики: человек не спит, но ничего не чувствует и не соображает. Постепенно дозу лекарств стали снижать – и я постепенно начал немного чувствовать и что-то понимать. Запомнилось, как ко мне пришел мой отец, а я сижу в кресле. И отец смотрит на меня испуганно и спрашивает у врача: «Он теперь всегда такой будет?»
И вот я вижу себя как бы со стороны: бессмысленный взгляд, слюни текут изо рта. И у меня мозги так медленно соображают: «Какой – "такой”?» И потом вижу себя как бы со стороны: бессмысленный отсутствующий взгляд, и слюни текут изо рта, стекают по подбородку. Из глаз слезы текут. Полный идиот. И тогда мне самому стало страшно. Я начал осознавать себя.
Особенно запомнилась ночь, когда я уже почти полностью всё осознавал. Помню, как мне было плохо, как хотел пить – и не мог дотянуться до стакана воды на тумбочке. Оказывается, мышечная масса теряется очень быстро, и я сильно ослаб. А попросить воды не мог – не было голоса. Санитары – молодые парни, – видимо, не понимали, что я не могу дотянуться до воды. Пить жутко хотелось – я испытывал настоящие муки. Пытался поднять руку – и сил не хватало. Единственное, что мог, – пальцами шевелить. И я стянул с пальцев датчики для измерения пульса – тогда прибежали санитары, снова укрепили датчики и пригрозили, что свяжут меня. А воды не дали.
Когда Лену пустили наконец, она сразу догадалась, что я хочу пить. Спросила: «Почему вы не давали ему воды?!» Они ответили: «Так вот же на тумбочке стакан с водой стоит!»
Лена: Мне не разрешали находиться с ним в реанимации, но я уже знала, что нужно делать, – нужно молиться. Каждый день читала акафист преподобному Серафиму Саровскому. Три раза в день читала канон за болящего. Не могла есть и пить, не могла спать. Как будто, когда я не молюсь – ему хуже.
Как-то ночью лежала дома в постели, но спать не могла – душила боль, меня всю колотило. С закрытыми глазами начала повторять имя Господа нашего Иисуса Христа: «Господи Иисусе Христе, Господи Иисусе Христе…» И это была, как я сейчас понимаю, моя первая Иисусова молитва.
И вдруг – как вспышка перед глазами – Пресвятая Богородица с Младенцем Христом. Такая, как Она изображена на Владимирской иконе Божией Матери. И я перестала трястись – ощутила мгновенное утешение. Пришла уверенность, что всё будет хорошо.
Потом я поняла, что мне нужно на исповедь. Никогда в жизни не исповедовалась. И даже не понимала – не видела своих грехов: а в чем же я грешна? Вроде бы и грехов-то никаких нет! Тому, кто привык к исповеди, это может быть непонятно, но на самом деле нецерковному человеку, который никогда не прибегал к таинству исповеди и не совершал каких-то грубых грехов, бывает совершенно непонятно: в чем каяться?
Но, судя по канонам, которые я читала, – я точно была грешная. Если даже преподобный Серафим Саровский называл себя грешником – что было говорить обо мне?! И я стала молиться: «Господи, дай мне увидеть мои грехи!»
И через неделю я осознала эти грехи. Поняла так ясно, что грешна в том, и в этом, и в другом. М ало того, что осознала. Раньше я думала: за что мне такая трагедия?! А теперь пришло чувство: да я по своим грехам достойна и большей скорби!(продолжение)
Люди живы настолько, насколько в них живет Бог. Ибо только Бог – жизнь. Есть живые и неживые, что зависит от меры Бога в них, меры жизни, которую они несут в себе. Со страхом говорю тебе: есть неживые люди. Хотя неискушенным они кажутся такими же живыми! Они же существуют! Разве их нет? – спросишь ты. Да, но и когда угасает костер, дым еще долго витает над пепелищем.(Святитель Николай Сербский)
Сергей: Мне исполнилось 42 года, когда я попал в страшную аварию. В больницу поступил в сознании. А потом всё забыл: неделя до аварии и неделя после – стерлись начисто. Короткая память пропадает при такой травме. Мне потом рассказали, как после работы мы выпили и поехали в ночной клуб.
Я тогда часто пил – любил это состояние легкого и не очень легкого опьянения, когда настроение приподнятое. Любил музыку, рестораны. Много курил. Мне регулярно приходилось вести переговоры с бизнес-партнерами, а после переговоров, известное дело, культурная программа: застолье, сауна…
Так-то жили мы с женой хорошо. Зарабатывал я всегда прилично. Мы с ней увлекались дайвингом, на яхте путешествовали. Дочка росла, всё для нее было самое лучшее. Я много ездил по своей стране и по другим странам в командировки. Видел у нас в России много очень умных, образованных людей, которые жили совсем бедно. А мне как-то всё само шло в руки. И поэтому если Лена упрекала меня, что часто пью, я обычно отвечал: «Я вас кормлю – что вам еще нужно?!»
За несколько лет до аварии ездил на юг в командировку. Меня хорошо встретили, мы изрядно выпили после переговоров. И вот ночью меня нашли пьяного у гостиницы с сильно разбитой головой и сломанной голенью. Сложный был перелом, и нога висела на тканях. В возбуждении уголовного дела милиция отказала: было непонятно, что произошло. То ли меня машина сбила, то ли я с лестницы упал и приполз. Страховая компания меня опрашивала, а что я мог сказать? Упал, очнулся, гипс? Это был серьезный знак, предупреждение такое. Но я этого знака совершенно не понял, не внял ему и продолжал вести прежний образ жизни.
И вот когда мы ехали после работы в ночной клуб, чтобы там продолжить и, так сказать, усугубить, моя машина влетела под фуру. У меня есть фотография, я вам покажу: глядя на разбитую машину, вообще удивительно, что ее водитель мог остаться в живых.
Мне рассказали врачи, как они меня проинформировали: «У вас разбит череп, сильно пострадало лицо, почти оторван нос, вытекает жидкость. Также сломаны ребра и повреждены легкие».
И я ответил: «Тогда убейте меня. Я не хочу быть обузой близким».
Лена: В Бога мы верили, как это принято говорить, в душе. Перед аварией как раз окрестили дочку. Пришли в церковь взбудораженные, веселые, а на душе у меня – как-то тревожно было. Что-то смущало, беспокоило. Священник благословил выучить молитвы – я выучила «Отче наш». До этого даже и не знала.
И вот крутится у меня в голове имя Серафима Саровского. А я и не знала, кто это…
Перед аварией вечером поговорила с Сережей по скайпу. Он был в другом городе в офисе по работе. Когда отключилась – думаю: что бы мне почитать вечерком? И вот крутится у меня в голове имя Серафима Саровского. Это было совершенно непонятно и удивительно: человек я нецерковный и совершенно не знала, кто такой Серафим Саровский и как он выглядит.
Вышла в интернет и прочитала о нем. Это было – что-то! Его житие меня просто потрясло! Как гром среди ясного неба! Я заплакала – и решила ему помолиться. Это было совершенно удивительно, потому что никогда раньше желания помолиться у меня не возникало. Потом прочитала: когда Господь хочет кого-то спасти, внушает людям молиться за этого человека. Тут же в интернете нашла молитвы – и помолилась за мужа, дочь, нашу семью. Как узнала позднее – всё совпало во времени: я молилась в первый раз в жизни за своего мужа, когда его машина летела под фуру и жизнь его висела на волоске.
После молитвы уснула. Утром звоню Сергею – а он трубку не берет. Внутри всё оборвалось, время остановилось. Звоню его коллеге. Отвечает: он не пришел на работу. Был день рождения нашей дочери, вечером ждали гостей, ее подружек, родственников – а я готовить ничего не могу, всё из рук падает. Мама Сережи спрашивает: «Что с тобой?» А я боюсь ей сказать, вдруг он просто где-то лишнее выпил. Отвечаю: «Всё в порядке!» Он не появился и к вечеру – тогда мы с мамой стали его искать. Очень быстро узнали, что Сережа в реанимации, доставлен в тяжелом состоянии. Мы поехали в больницу.
Врач посадила нас вначале, только потом стала говорить: «До операции он сказал нам: "Мою жену зовут Лена”. Значит, Лена – это вы? Вашему мужу сделали трепанацию черепа. Он в коме. Когда выводить будем – пока не знаем. После таких травм непонятно: узнает ли он вас? сохранит ли интеллект? сможет ли сам ходить и даже сам есть?»
Компаньон по бизнесу немного навязчиво ходил везде за нами, присутствовал при всех разговорах с хирургом, пристально наблюдал… Переживал за бизнес, поскольку многое держалось именно на Сергее. Я за бизнес не переживала – думала только о его жизни. Я его очень люблю.
Меня послали за вещами Сережи. Все было пропитано его кровью. На обручальном кольце тоже кровь. Это было страшно. Наконец нас впустили в палату. Когда мы его увидели – у него была большая черная голова, разбухшая от оттеков, – как воздушный шарик. Переломано основание черепа, раздроблены лицевые кости, почти оторван нос. Весь в проводах и трубках, леденящий душу звук аппарата искусственного дыхания… Но он теплый, у него поднималась грудь и билось сердце – мое любимое большое сердце!
Сергей: Три недели комы и две недели между жизнью и смертью. Мне давали сильнодействующие наркотики: человек не спит, но ничего не чувствует и не соображает. Постепенно дозу лекарств стали снижать – и я постепенно начал немного чувствовать и что-то понимать. Запомнилось, как ко мне пришел мой отец, а я сижу в кресле. И отец смотрит на меня испуганно и спрашивает у врача: «Он теперь всегда такой будет?»
И вот я вижу себя как бы со стороны: бессмысленный взгляд, слюни текут изо рта. И у меня мозги так медленно соображают: «Какой – "такой”?» И потом вижу себя как бы со стороны: бессмысленный отсутствующий взгляд, и слюни текут изо рта, стекают по подбородку. Из глаз слезы текут. Полный идиот. И тогда мне самому стало страшно. Я начал осознавать себя.
Особенно запомнилась ночь, когда я уже почти полностью всё осознавал. Помню, как мне было плохо, как хотел пить – и не мог дотянуться до стакана воды на тумбочке. Оказывается, мышечная масса теряется очень быстро, и я сильно ослаб. А попросить воды не мог – не было голоса. Санитары – молодые парни, – видимо, не понимали, что я не могу дотянуться до воды. Пить жутко хотелось – я испытывал настоящие муки. Пытался поднять руку – и сил не хватало. Единственное, что мог, – пальцами шевелить. И я стянул с пальцев датчики для измерения пульса – тогда прибежали санитары, снова укрепили датчики и пригрозили, что свяжут меня. А воды не дали.
Когда Лену пустили наконец, она сразу догадалась, что я хочу пить. Спросила: «Почему вы не давали ему воды?!» Они ответили: «Так вот же на тумбочке стакан с водой стоит!»
Лена: Мне не разрешали находиться с ним в реанимации, но я уже знала, что нужно делать, – нужно молиться. Каждый день читала акафист преподобному Серафиму Саровскому. Три раза в день читала канон за болящего. Не могла есть и пить, не могла спать. Как будто, когда я не молюсь – ему хуже.
Как-то ночью лежала дома в постели, но спать не могла – душила боль, меня всю колотило. С закрытыми глазами начала повторять имя Господа нашего Иисуса Христа: «Господи Иисусе Христе, Господи Иисусе Христе…» И это была, как я сейчас понимаю, моя первая Иисусова молитва.
И вдруг – как вспышка перед глазами – Пресвятая Богородица с Младенцем Христом. Такая, как Она изображена на Владимирской иконе Божией Матери. И я перестала трястись – ощутила мгновенное утешение. Пришла уверенность, что всё будет хорошо.
Потом я поняла, что мне нужно на исповедь. Никогда в жизни не исповедовалась. И даже не понимала – не видела своих грехов: а в чем же я грешна? Вроде бы и грехов-то никаких нет! Тому, кто привык к исповеди, это может быть непонятно, но на самом деле нецерковному человеку, который никогда не прибегал к таинству исповеди и не совершал каких-то грубых грехов, бывает совершенно непонятно: в чем каяться?
Но, судя по канонам, которые я читала, – я точно была грешная. Если даже преподобный Серафим Саровский называл себя грешником – что было говорить обо мне?! И я стала молиться: «Господи, дай мне увидеть мои грехи!»
И через неделю я осознала эти грехи. Поняла так ясно, что грешна в том, и в этом, и в другом. М ало того, что осознала. Раньше я думала: за что мне такая трагедия?! А теперь пришло чувство: да я по своим грехам достойна и большей скорби!(продолжение)
Re: Непридуманные истории
(продолжение)Сергей начал выходить из комы в конце февраля. 12 марта его перевели из интенсивного отделения терапии в общее. К концу марта выписали и назначили курс реабилитации. В середине мая он снова начал работать.
Сергей: Окончательно осознал себя я только в марте. Были мысли: зачем я выжил?! Я не мог пройти пешком 200 метров! Сил не стало, а я всегда был крепким и сильным мужчиной. Бывшие друзья куда-то все пропали… На прежней работе я пока не мог работать – да я ходил с трудом! Когда на тебя деньги сыплются – у тебя много друзей. Куда они потом все делись – я не знаю… Ни одного не осталось!
Мы поссорились, я сильно рассердилась – и вдруг ощутила, что стала такой, как раньше! Даже хуже, чем раньше.
Я давала ему читать духовные книги, пыталась что-то рассказать, а он раздражался, и мы ссорились. И вот один раз мы поссорились, я сильно рассердилась – и вдруг ощутила, что стала такой, как раньше! Даже хуже, чем раньше! Благодать отступила от меня – и я снова почувствовала интерес к миру, и этот мир обрушился на меня всеми своими соблазнами! Прежние страсти всколыхнули душу.
И тогда я осознала, что это произошло промыслительно – для того, чтобы я поняла состояние Сережи, поняла, что только благодать Божия даровала мне всё. Это не я сама такой верующей и ревностной стала – это всё действие благодати, дар Божий! И если благодать отступит от меня – я всё потеряю!
И я перестала спорить с мужем. Больше не пыталась его обратить в веру. Стала только молиться за него: «Господи, дай ему веру!»
Так прошел год. Мы жили мирно, я утром и вечером молилась. И Сережа стал вставать рядом со мной. Но жаловался, что у него нет веры. Я продолжала молиться за мужа. Прошел еще год. Сергей полностью восстановился. Только шрамы по контуру лица, впрочем, малозаметные, напоминали о страшной аварии. Мы поехали в паломническую поездку.
Сергей: В нашей группе была монахиня, мать Нина. Она сказала мне: «Синай – это гора пророка Моисея. Здесь Сам Господь говорил с пророком из куста Неопалимой Купины, здесь Моисей получил Заповеди… Вы неслучайно оказались в этом священном месте. Будешь подниматься на гору – вспомни все свои грехи. Иди и читай Иисусову молитву!»
И вот мы поднимались ночью на гору – и я читал Иисусову молитву и старался вспомнить свои грехи. Ничего не вспоминалось, точнее, вспоминалось, но как-то вяло: да, есть грехи… у всех есть грехи… и у меня тоже есть грехи…
Было холодно, дул ветер, изредка снизу, из мрака, появлялись бедуины-торговцы, быстро обгоняли нас и исчезали в темноте. Огромное звездное небо, холодные горы, острые зубцы скал, черные провалы, светлячки-фонарики в руках паломников, силуэты верблюдов. Отчего-то вспомнил Честертона. Этот благородный рыцарь-командор писал иногда необычные слова: «Здесь живет верблюд, наш странный друг, доисторический домашний зверь. Никто не знает, был ли он диким, и, глядя на него, нетрудно подумать, что звери вообще были когда-то ручными».
Понял, что отвлекся от молитвы, – и стал снова повторять: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!» Вокруг царил какой-то космический, нездешний холод и неотмирная тишина, которую нарушало только шуршание ног о мелкие камни. Я шел и молился – и сначала мне казалось, что я занимаюсь каким-то совершенно бессмысленным и бесполезным делом. Зачем я вообще полез на эту гору?! Для чего повторяю эти странные слова, которые называют молитвой?!
Нас в детстве воспитывали атеистами. Я ходил в атеистический кружок. По заданию учителей рисовал атеистические плакаты. Я всегда был лидером – как-то получалось, что люди ко мне тянулись. Занимался туризмом в школе – устраивал туристические слеты, ездил в пионерские лагеря. Был примерным комсомольцем, комсоргом, председателем совета дружины. Даже в «Орленок» ездил. Верил в коммунизм. А теперь я поднимался на гору Синай и читал Иисусову молитву. Это было нелогично, непонятно… И я не знал, и зачем только я это делаю…
Я поднимался на гору – и вдруг стал ощущать себя все больше и больше грешным. Шел, плакал и думал: «Что доброго сделал я в жизни?»
А потом что-то стало меняться. Я не понимал, как и почему, но что-то стало очень сильно меняться во мне. Со мной происходили странные вещи – отчего-то я чувствовал себя всё больше и больше грешным… Внезапно у меня перехватило дыхание и потекли слезы. Я шел, плакал и думал: «Что доброго сделал я в жизни?! Вот умру – кто пожалеет?! Мать, жена и дочь. И всё… Кому я нужен – такой грешный жук навозный?! Как я жил?! Как мог потратить лучшие годы своей жизни так глупо, впустую, гоняясь за бесконечными развлечениями?! Драгоценное время, которое проводил пьяным, с сигаретой в руках, забывая утром о том, что делал вчера?! Среди людей, которых считал друзьями и которые исчезли, как только попал в беду?!»
Мы поднялись на вершину – и начался восход солнца. Огромное красное светило поднималось медленно, освещая необычные, неземные горы, словно сохранившие свой первозданный вид от Сотворения мира. Время будто застыло здесь, остановило свой ход. Светилось всё небо, краски менялись, переливались, сияли.
А я уже плакал взахлеб, слезы текли не переставая. Не хотел плакать – слезы сами лились. И я почувствовал: всё – это новая жизнь! Господь дает мне еще один шанс! Он оставил меня в живых для покаяния. Чтобы жить между страхом и надеждой. Чтобы искупить свои грехи. Нужно молиться, нужно делать добрые дела! Это был перелом в моей жизни.
Лена: Он заплакал на вершине горы и плакал потом всю дорогу. Во всех монастырях он забивался в угол, прятался – и плакал там. Я видела, что он молится от всего сердца. Я просила, чтобы Господь дал ему веру, – но даже сама не ожидала, что это произойдет с ним так сильно, так явно…
Он начал исповедаться, причащаться. Потерял интерес к мирским развлечениям. Больше не пьет. Курил 25 лет – бросил. Его жизнь полностью изменилась. Мы стали ездить на Валаам, в Вырицу, к святому Александру Свирскому, в Оптину Пустынь.
Я поражаюсь тому, как Господь отвечает на молитвы!
Сергей: Я стал снова хорошо зарабатывать. Объявились старые друзья. А мне больше неинтересен прежний образ жизни. Я их спрашиваю: «Для чего вы живете?» А они шарахаются от меня и отвечают: «Серега, да ты расслабься! Тебе нужно войти в колею, стать таким, как прежде!» А у меня такое чувство: я спал – а теперь проснулся.
Но если раньше у меня не было веры в Бога, то сейчас пока еще не хватает веры Богу – я всё еще переживаю за завтрашний день, беспокоюсь. Нет и смирения. Гордыня настолько крепко во мне сидит, трудно с ней бороться. Всегда хотелось быть первым, а теперь я учусь смирению.
Мы с партнером по бизнесу решили не нанимать уборщицу: офис небольшой, сами приберемся. И он очень быстро скинул все обязанности по уборке на меня. И вот я мою полы в офисе, мою туалет, убираю и за себя, и за него. Говорю ему: «Ножки подними». Я раньше бы его избил – а теперь только «ножки подними». Я пытаюсь рассказать ему о Боге – но он пока не особенно слушает.
У нас перевозка грузов из других стран, и вот батюшка из нашего храма попросил привезти из Германии 100 килограмм зондового детского питания для больного ребенка одной прихожанки – такого качества питание только в Германии делают. Я предложил партнеру помочь за счет фирмы – он мне отказал. Тогда я вложил свои деньги и помог ребенку. Просил еще как-то партнера помочь храму – он тоже отказал, сказал: «Нам эти деньги не вернутся». Я снова помог из своих.
Но я не хочу его осуждать – вспоминаю, каким был сам. Может, мне его Господь послал для того, чтобы я себя вспоминал и боялся стать прежним. А его сердца Бог коснется – он, может, в сто раз лучше меня станет.
PS. Имена героев рассказа – настоящие. Они просят ваших святых молитв и в свою очередь желают всем читателям портала помощи Божией.
Сергей: Окончательно осознал себя я только в марте. Были мысли: зачем я выжил?! Я не мог пройти пешком 200 метров! Сил не стало, а я всегда был крепким и сильным мужчиной. Бывшие друзья куда-то все пропали… На прежней работе я пока не мог работать – да я ходил с трудом! Когда на тебя деньги сыплются – у тебя много друзей. Куда они потом все делись – я не знаю… Ни одного не осталось!
Мы поссорились, я сильно рассердилась – и вдруг ощутила, что стала такой, как раньше! Даже хуже, чем раньше.
Я давала ему читать духовные книги, пыталась что-то рассказать, а он раздражался, и мы ссорились. И вот один раз мы поссорились, я сильно рассердилась – и вдруг ощутила, что стала такой, как раньше! Даже хуже, чем раньше! Благодать отступила от меня – и я снова почувствовала интерес к миру, и этот мир обрушился на меня всеми своими соблазнами! Прежние страсти всколыхнули душу.
И тогда я осознала, что это произошло промыслительно – для того, чтобы я поняла состояние Сережи, поняла, что только благодать Божия даровала мне всё. Это не я сама такой верующей и ревностной стала – это всё действие благодати, дар Божий! И если благодать отступит от меня – я всё потеряю!
И я перестала спорить с мужем. Больше не пыталась его обратить в веру. Стала только молиться за него: «Господи, дай ему веру!»
Так прошел год. Мы жили мирно, я утром и вечером молилась. И Сережа стал вставать рядом со мной. Но жаловался, что у него нет веры. Я продолжала молиться за мужа. Прошел еще год. Сергей полностью восстановился. Только шрамы по контуру лица, впрочем, малозаметные, напоминали о страшной аварии. Мы поехали в паломническую поездку.
Сергей: В нашей группе была монахиня, мать Нина. Она сказала мне: «Синай – это гора пророка Моисея. Здесь Сам Господь говорил с пророком из куста Неопалимой Купины, здесь Моисей получил Заповеди… Вы неслучайно оказались в этом священном месте. Будешь подниматься на гору – вспомни все свои грехи. Иди и читай Иисусову молитву!»
И вот мы поднимались ночью на гору – и я читал Иисусову молитву и старался вспомнить свои грехи. Ничего не вспоминалось, точнее, вспоминалось, но как-то вяло: да, есть грехи… у всех есть грехи… и у меня тоже есть грехи…
Было холодно, дул ветер, изредка снизу, из мрака, появлялись бедуины-торговцы, быстро обгоняли нас и исчезали в темноте. Огромное звездное небо, холодные горы, острые зубцы скал, черные провалы, светлячки-фонарики в руках паломников, силуэты верблюдов. Отчего-то вспомнил Честертона. Этот благородный рыцарь-командор писал иногда необычные слова: «Здесь живет верблюд, наш странный друг, доисторический домашний зверь. Никто не знает, был ли он диким, и, глядя на него, нетрудно подумать, что звери вообще были когда-то ручными».
Понял, что отвлекся от молитвы, – и стал снова повторять: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!» Вокруг царил какой-то космический, нездешний холод и неотмирная тишина, которую нарушало только шуршание ног о мелкие камни. Я шел и молился – и сначала мне казалось, что я занимаюсь каким-то совершенно бессмысленным и бесполезным делом. Зачем я вообще полез на эту гору?! Для чего повторяю эти странные слова, которые называют молитвой?!
Нас в детстве воспитывали атеистами. Я ходил в атеистический кружок. По заданию учителей рисовал атеистические плакаты. Я всегда был лидером – как-то получалось, что люди ко мне тянулись. Занимался туризмом в школе – устраивал туристические слеты, ездил в пионерские лагеря. Был примерным комсомольцем, комсоргом, председателем совета дружины. Даже в «Орленок» ездил. Верил в коммунизм. А теперь я поднимался на гору Синай и читал Иисусову молитву. Это было нелогично, непонятно… И я не знал, и зачем только я это делаю…
Я поднимался на гору – и вдруг стал ощущать себя все больше и больше грешным. Шел, плакал и думал: «Что доброго сделал я в жизни?»
А потом что-то стало меняться. Я не понимал, как и почему, но что-то стало очень сильно меняться во мне. Со мной происходили странные вещи – отчего-то я чувствовал себя всё больше и больше грешным… Внезапно у меня перехватило дыхание и потекли слезы. Я шел, плакал и думал: «Что доброго сделал я в жизни?! Вот умру – кто пожалеет?! Мать, жена и дочь. И всё… Кому я нужен – такой грешный жук навозный?! Как я жил?! Как мог потратить лучшие годы своей жизни так глупо, впустую, гоняясь за бесконечными развлечениями?! Драгоценное время, которое проводил пьяным, с сигаретой в руках, забывая утром о том, что делал вчера?! Среди людей, которых считал друзьями и которые исчезли, как только попал в беду?!»
Мы поднялись на вершину – и начался восход солнца. Огромное красное светило поднималось медленно, освещая необычные, неземные горы, словно сохранившие свой первозданный вид от Сотворения мира. Время будто застыло здесь, остановило свой ход. Светилось всё небо, краски менялись, переливались, сияли.
А я уже плакал взахлеб, слезы текли не переставая. Не хотел плакать – слезы сами лились. И я почувствовал: всё – это новая жизнь! Господь дает мне еще один шанс! Он оставил меня в живых для покаяния. Чтобы жить между страхом и надеждой. Чтобы искупить свои грехи. Нужно молиться, нужно делать добрые дела! Это был перелом в моей жизни.
Лена: Он заплакал на вершине горы и плакал потом всю дорогу. Во всех монастырях он забивался в угол, прятался – и плакал там. Я видела, что он молится от всего сердца. Я просила, чтобы Господь дал ему веру, – но даже сама не ожидала, что это произойдет с ним так сильно, так явно…
Он начал исповедаться, причащаться. Потерял интерес к мирским развлечениям. Больше не пьет. Курил 25 лет – бросил. Его жизнь полностью изменилась. Мы стали ездить на Валаам, в Вырицу, к святому Александру Свирскому, в Оптину Пустынь.
Я поражаюсь тому, как Господь отвечает на молитвы!
Сергей: Я стал снова хорошо зарабатывать. Объявились старые друзья. А мне больше неинтересен прежний образ жизни. Я их спрашиваю: «Для чего вы живете?» А они шарахаются от меня и отвечают: «Серега, да ты расслабься! Тебе нужно войти в колею, стать таким, как прежде!» А у меня такое чувство: я спал – а теперь проснулся.
Но если раньше у меня не было веры в Бога, то сейчас пока еще не хватает веры Богу – я всё еще переживаю за завтрашний день, беспокоюсь. Нет и смирения. Гордыня настолько крепко во мне сидит, трудно с ней бороться. Всегда хотелось быть первым, а теперь я учусь смирению.
Мы с партнером по бизнесу решили не нанимать уборщицу: офис небольшой, сами приберемся. И он очень быстро скинул все обязанности по уборке на меня. И вот я мою полы в офисе, мою туалет, убираю и за себя, и за него. Говорю ему: «Ножки подними». Я раньше бы его избил – а теперь только «ножки подними». Я пытаюсь рассказать ему о Боге – но он пока не особенно слушает.
У нас перевозка грузов из других стран, и вот батюшка из нашего храма попросил привезти из Германии 100 килограмм зондового детского питания для больного ребенка одной прихожанки – такого качества питание только в Германии делают. Я предложил партнеру помочь за счет фирмы – он мне отказал. Тогда я вложил свои деньги и помог ребенку. Просил еще как-то партнера помочь храму – он тоже отказал, сказал: «Нам эти деньги не вернутся». Я снова помог из своих.
Но я не хочу его осуждать – вспоминаю, каким был сам. Может, мне его Господь послал для того, чтобы я себя вспоминал и боялся стать прежним. А его сердца Бог коснется – он, может, в сто раз лучше меня станет.
PS. Имена героев рассказа – настоящие. Они просят ваших святых молитв и в свою очередь желают всем читателям портала помощи Божией.
Re: Непридуманные истории
Радостно за Божьего человека и за ЛЮБОВЬ его супруги.Храни их,Господь!
-
смир. Алексий М.
- Админ
- Сообщения: 1433
- Имя: Алексий Мелхиседеков
Re: Непридуманные истории
...в больничный храм пришел серьезный юноша арабской внешности. Рассказал, что учится в медуниверситете, с 15-ти лет участвовал в работе Красного Креста, хотел бы поучаствовать в подобной благотворительной православной организации, делать добрые дела. Я ему обещал телефон руководителя нашего отдела благотворительности, спросил, как его зовут: «Мухаммед Али», — был ответ (прямо как великого боксера Кассиуса Клея). Уточняю: «Ты мусульманин?» «Да», — спокойно и уверенно сказал парнишка.
***
В больнице причащал женщину с девочкой девяти лет. Вечером они сходили всей семьей на исповедь, а утром ехали на новой машине, взятой в кредит, на литургию, причащаться. Муж не справился с управлением, врезались в билборд. Девочка с сотрясением, гематомы, один позвонок сломан. У мамы вопрос ко мне: «Может, это наказание за что-то?»
Меня такие взгляды всегда убивают, ибо по такой логике можно договориться до чего угодно. Люди едут к Богу, а Он их наказывает страданиями ребенка… И зачем нужен такой Бог? И почему Он выборочно отстреливает? Вообще, в вопросе соотношения свободы и Божьего промысла я предпочитаю отдавать свободе процентов 98, а Бог, считаю, лишь изредка вмешивается в наши дела. Иначе очень трудно будет объяснить Освенцим…
***
Крестил в реанимации трех мальчишек, от разных мам. Один мальчишка из района подорвался на мине времен Великой Отечественной. Его четверо друзей уже на выписке, а у него сильно плохо с ногами, на руке три пальца оторвало. А пацану 13 лет. 70 лет прошло, а все аукается…
***
Позвонила сегодня пожилая цыганка из больницы: — Как к вам записаться на прием по поводу улучшения здоровья?..
http://ahilla.ru/budni-bolnichnogo-svyashhennika-chast-2/
***
В больнице причащал женщину с девочкой девяти лет. Вечером они сходили всей семьей на исповедь, а утром ехали на новой машине, взятой в кредит, на литургию, причащаться. Муж не справился с управлением, врезались в билборд. Девочка с сотрясением, гематомы, один позвонок сломан. У мамы вопрос ко мне: «Может, это наказание за что-то?»
Меня такие взгляды всегда убивают, ибо по такой логике можно договориться до чего угодно. Люди едут к Богу, а Он их наказывает страданиями ребенка… И зачем нужен такой Бог? И почему Он выборочно отстреливает? Вообще, в вопросе соотношения свободы и Божьего промысла я предпочитаю отдавать свободе процентов 98, а Бог, считаю, лишь изредка вмешивается в наши дела. Иначе очень трудно будет объяснить Освенцим…
***
Крестил в реанимации трех мальчишек, от разных мам. Один мальчишка из района подорвался на мине времен Великой Отечественной. Его четверо друзей уже на выписке, а у него сильно плохо с ногами, на руке три пальца оторвало. А пацану 13 лет. 70 лет прошло, а все аукается…
***
Позвонила сегодня пожилая цыганка из больницы: — Как к вам записаться на прием по поводу улучшения здоровья?..
http://ahilla.ru/budni-bolnichnogo-svyashhennika-chast-2/
Re: Непридуманные истории
Содержательная история на Ахилле:
Я не православный — я христианин
Я не православный — я христианин
-
смир. Алексий М.
- Админ
- Сообщения: 1433
- Имя: Алексий Мелхиседеков
Re: Непридуманные истории
Лена писал(а):Содержательная история на Ахилле:
Я не православный — я христианин
Почти каждый не активный богоборец (один такой окружает меня), называет себя "православным", наверное потому что все хотят быть хоть немного правы-, право-славны, при этом все равно в чем он прав-ославен.Как-то раз я разговаривал с одной верующей женщиной и сказал: ну мы же с вами христиане, а она — нет-нет, мы православные! То есть человек это как оскорбление воспринимает — христиане где-то там на западе, а мы православные! Когда меня спрашивают: а вы православный человек? — я не знаю, что на это отвечать. Православные люди все очень разные, и каждый православность понимает по-разному. Мне хотелось бы думать, что я христианин.
Когда мне иногда задают такой вопрос, говорю что я "православный христианин", чтобы было точнее. Т.к. действительно и понятие "христианин" прихватизировали, как цвета радуги кое-кто.
Re: Непридуманные истории
а я теперь говорю,что я монархистка, и член Царской Православной Церкви.))) " А что, и такая у нас есть?" )))
Re: Непридуманные истории
И я примерно так. Но никто особо не спрашивает)
А слово "православный" бесы приклеили уже всюду: даже рубахи православные с сарафанами, и Кагор православный продается)
А слово "православный" бесы приклеили уже всюду: даже рубахи православные с сарафанами, и Кагор православный продается)
Re: Непридуманные истории
https://ok.ru/video/760127163004 Вот это мужчина.
-
Александр Шумков
- Форумчанин
- Сообщения: 33
Re: Непридуманные истории
Как то Были высказывания что только православные испытывают проявление духа святого с чем я не согласен. Хоть я уверен что православные имеют обетование (как имел Ной, Авраам , Моисей) Которое Дано было через прп Серафима Саровского.
А для сомневающихся напишу Историю,которая произошла со мной в первый год моего посещения Нового Поколения.
Раньше(до покаяния) в новом поколении я пытался заниматься белой магией и спиритизмом, были попытки вызвать духов, и естественно покупал соответствующую литературу.
После моего прихода в церковь примерно месяца через 4 я решил сжечь свои книги и отречься от магии.
Вышел в лес, выбрав погоду без ветра. Нашел полянку без растительности. Сложил свои книги и поджег, стал молиться и отрекаться от магии и спиритизма . И когда книги сгорели, я ещё некоторое время молился и вдруг я почувствовал сильное излияние Духа Святого.
Я почувствовал радость от кончиков ног до макушки! Радовалась каждая клетка моего организма! Я радовался и славил Господа, это было для меня что то невероятное! После этого я решил больше в магию не влазить отказавшись раз и навсегда. Несмотря на то, что такого мощного излияния Духа Святого я больше не чувствовал (было, но не так сильно).
А для сомневающихся напишу Историю,которая произошла со мной в первый год моего посещения Нового Поколения.
Раньше(до покаяния) в новом поколении я пытался заниматься белой магией и спиритизмом, были попытки вызвать духов, и естественно покупал соответствующую литературу.
После моего прихода в церковь примерно месяца через 4 я решил сжечь свои книги и отречься от магии.
Вышел в лес, выбрав погоду без ветра. Нашел полянку без растительности. Сложил свои книги и поджег, стал молиться и отрекаться от магии и спиритизма . И когда книги сгорели, я ещё некоторое время молился и вдруг я почувствовал сильное излияние Духа Святого.
Я почувствовал радость от кончиков ног до макушки! Радовалась каждая клетка моего организма! Я радовался и славил Господа, это было для меня что то невероятное! После этого я решил больше в магию не влазить отказавшись раз и навсегда. Несмотря на то, что такого мощного излияния Духа Святого я больше не чувствовал (было, но не так сильно).
Re: Непридуманные истории
Господь очень милостиво вывел тебя, Александр, из бесовских лап и не дал бесам запугать тебя в лесу страхованиями, и послал большую благодать. Слава Богу за все, и за Его любовь к нам грешным!
-
Лариса Каджая
- Форумчанин
- Сообщения: 36
- Имя: Лариса
Re: Непридуманные истории
В страстную пятницу во время распятия Господа нашего Иисуса Христа, с 12ч. дня до 15ч.(по московскому времени) отец Гурий рекомендовал читать покаянные молитвы, акафисты, нашему Господу. И я всем советую этому следовать, в зависимости от Вашего усердия, Господь наделит Вас великой благодатью. У меня бывало по разному, но в прошлом году, было такое состояние благодати что описать не возможно. Мне не хотелось ни есть, не разговаривать, не сидеть в интернете, даже мысли и желания исчезли. Я представляла Господа сидящего рядом со мной и всё. Такой покой испытывала душа истинно так должно быть в раю. Бывают похожие состояния после покаяния и прошения о разрешении от грехов Иоанна Богослова.
-
Лариса Каджая
- Форумчанин
- Сообщения: 36
- Имя: Лариса
Re: Непридуманные истории
Любовь ещё забыла написать что необходимо иметь перед собой Евангелие и Распятие при чтении молитв.
Re: Непридуманные истории
Горькая правда. Вот так мы и живём...
Первого сентября мы с сестренкой проснулись от неприятных звуков из туалета – мама всю ночь смотрела у дяди Гриши телевизор, и теперь ее рвало от усталости. Я посмотрел на часы и понял, что пора вставать, а то мы можем опоздать на торжественную линейку. Маша была расстроена – мама должна была заплести ей косичку-колосок, а вместо этого она громко храпела прямо возле унитаза.
Мы наспех оделись, попили чаю с баранками, и теперь оставалось двадцать минут для прически. Косичка у меня получилась, но что такое колосок я представлял смутно, и просто решил обмотать заплетенные в тугой жгутик волосы вокруг головы – как корону – и закрепил ее с помощью заколок-бабочек. Сестренке не очень понравилась прическа, но ничего менять она не стала, так как пора было выходить из дома.
Во дворе школы собралось много нарядных детей. Я привел сестренку к компании первоклашек, отдал портфель и поспешил к своим одноклассникам, которые окружили классную руководительницу Зою Петровну. А потом началась линейка. Директор поздравил нас с началом учебного года и долго рассказывал о том, что мы должны хорошо учиться, чтобы вырасти и стать настоящими успешными людьми. После директора говорили учителя, ребята читали стихи, а потом маленькую девочку из первого класса на своем могучем плече пронес по кругу высокий одиннадцатиклассник , все хлопали тому, как малявка звонит в золотой колокольчик, а ее родители снимали все на видеокамеру. Эка невидаль – девчонка со звонком!
Тем временем Зоя Петровна подошла ко мне и тихо спросила, где мама. Я ответил, что она заболела, на что учительница велела пойти в шеренгу первоклашек и стать возле сестренки.
Наверное, она издалека увидела, что Маша единственная среди детей плачет. Остальные улыбались , хлопали в ладоши и все время оглядывались на своих родителей с фотоаппаратами.
Сестренка размазывала по лицу слезы, а девчонки, которые стояли за ее спиной, злобно хихикали над ее прической и называли Юлей Тимошенко. И еще я заметил, что Маша была единственной, у кого в руках не было букета – о цветах мы как-то не вспомнили, да и денег, если честно, уже не было… Но, думаю, сестра плакала не из-за косы, и не из-за букета, а из-за того, что рядом не было мамы… А еще из-за того, что детство закончилось…
Я подошел к Маше, взял ее за руку, чувствуя как она с благодарностью сжала мои пальцы, но слезы почему-то еще сильнее побежали из ее покрасневших, с припухшими веками, глаз.
Девчонки, которые стояли за нами, продолжали смеяться. Я оглянулся и показал им кулак, после чего они замолкли. Но сестренка упорно продолжала реветь. И казалось, что ее рыданиям не будет конца, так она навсегда и останется – горько плачущей девочкой.
После линейки директор объявил, что вместо уроков ребята могут пойти гулять со своими родителями, что сегодня наш праздник. Ученики радостно загудели, наперебой рассказывая друг другу, куда они пойдут. И только мы с Машей не могли придумать, чем заняться – не домой же идти в самом-то деле…
«Петруха!»- вдруг раздался знакомый до боли голос. Я вздрогнул и не поверил своим глазам: папка вернулся! Он стоял возле школьных ворот – гладко выбрит, в белой рубахе с коротким рукавом, который едва прикрывал его наколку (кинжал, обвитый змеей)… и с букетом красивых сиреневых астр. Букет отец подарил плачущей сестренке, потом подхватил на руки ее и посадил на свое плечо, как тот старшеклассник, который нес первоклассницу. Маша заулыбалась, но по инерции продолжала хлюпать носом. А я вдруг почувствовал, что тоже могу разреветься, чего делать было категорически нельзя, тем более возле школы…
Папка повел нас в парк аттракционов, потом в магазин игрушек, где я выбрал себе бинокль, а сестренка – большого плюшевого льва, после чего мы все вместе пошли в пельменную, чтобы, как сказал отец, «обмыть встречу». Правда «мыл» папка сам – он заказал себе большой графин водки, а мы с Машей ели пельмени и мороженое.
Домой пошли, когда начало темнеть. Отец сильно шатался, и мы с сестренкой вели его, взяв под руки. Мамы дома уже не было, поэтому укладывать спать папу нам пришлось самим. Я снял с него ботинки, Маша принесла из спальни теплое одеяло, укрыла засыпающего отца, потом прижалась к нему щекой, погладила по голове и произнесла ласково : «Такой ты хороший, как Львенок».
Папа и правда захрапел как настоящий лев. Мы смотрели на него, спящего, и думали, какое счастье, что он вернулся!
Первого сентября мы с сестренкой проснулись от неприятных звуков из туалета – мама всю ночь смотрела у дяди Гриши телевизор, и теперь ее рвало от усталости. Я посмотрел на часы и понял, что пора вставать, а то мы можем опоздать на торжественную линейку. Маша была расстроена – мама должна была заплести ей косичку-колосок, а вместо этого она громко храпела прямо возле унитаза.
Мы наспех оделись, попили чаю с баранками, и теперь оставалось двадцать минут для прически. Косичка у меня получилась, но что такое колосок я представлял смутно, и просто решил обмотать заплетенные в тугой жгутик волосы вокруг головы – как корону – и закрепил ее с помощью заколок-бабочек. Сестренке не очень понравилась прическа, но ничего менять она не стала, так как пора было выходить из дома.
Во дворе школы собралось много нарядных детей. Я привел сестренку к компании первоклашек, отдал портфель и поспешил к своим одноклассникам, которые окружили классную руководительницу Зою Петровну. А потом началась линейка. Директор поздравил нас с началом учебного года и долго рассказывал о том, что мы должны хорошо учиться, чтобы вырасти и стать настоящими успешными людьми. После директора говорили учителя, ребята читали стихи, а потом маленькую девочку из первого класса на своем могучем плече пронес по кругу высокий одиннадцатиклассник , все хлопали тому, как малявка звонит в золотой колокольчик, а ее родители снимали все на видеокамеру. Эка невидаль – девчонка со звонком!
Тем временем Зоя Петровна подошла ко мне и тихо спросила, где мама. Я ответил, что она заболела, на что учительница велела пойти в шеренгу первоклашек и стать возле сестренки.
Наверное, она издалека увидела, что Маша единственная среди детей плачет. Остальные улыбались , хлопали в ладоши и все время оглядывались на своих родителей с фотоаппаратами.
Сестренка размазывала по лицу слезы, а девчонки, которые стояли за ее спиной, злобно хихикали над ее прической и называли Юлей Тимошенко. И еще я заметил, что Маша была единственной, у кого в руках не было букета – о цветах мы как-то не вспомнили, да и денег, если честно, уже не было… Но, думаю, сестра плакала не из-за косы, и не из-за букета, а из-за того, что рядом не было мамы… А еще из-за того, что детство закончилось…
Я подошел к Маше, взял ее за руку, чувствуя как она с благодарностью сжала мои пальцы, но слезы почему-то еще сильнее побежали из ее покрасневших, с припухшими веками, глаз.
Девчонки, которые стояли за нами, продолжали смеяться. Я оглянулся и показал им кулак, после чего они замолкли. Но сестренка упорно продолжала реветь. И казалось, что ее рыданиям не будет конца, так она навсегда и останется – горько плачущей девочкой.
После линейки директор объявил, что вместо уроков ребята могут пойти гулять со своими родителями, что сегодня наш праздник. Ученики радостно загудели, наперебой рассказывая друг другу, куда они пойдут. И только мы с Машей не могли придумать, чем заняться – не домой же идти в самом-то деле…
«Петруха!»- вдруг раздался знакомый до боли голос. Я вздрогнул и не поверил своим глазам: папка вернулся! Он стоял возле школьных ворот – гладко выбрит, в белой рубахе с коротким рукавом, который едва прикрывал его наколку (кинжал, обвитый змеей)… и с букетом красивых сиреневых астр. Букет отец подарил плачущей сестренке, потом подхватил на руки ее и посадил на свое плечо, как тот старшеклассник, который нес первоклассницу. Маша заулыбалась, но по инерции продолжала хлюпать носом. А я вдруг почувствовал, что тоже могу разреветься, чего делать было категорически нельзя, тем более возле школы…
Папка повел нас в парк аттракционов, потом в магазин игрушек, где я выбрал себе бинокль, а сестренка – большого плюшевого льва, после чего мы все вместе пошли в пельменную, чтобы, как сказал отец, «обмыть встречу». Правда «мыл» папка сам – он заказал себе большой графин водки, а мы с Машей ели пельмени и мороженое.
Домой пошли, когда начало темнеть. Отец сильно шатался, и мы с сестренкой вели его, взяв под руки. Мамы дома уже не было, поэтому укладывать спать папу нам пришлось самим. Я снял с него ботинки, Маша принесла из спальни теплое одеяло, укрыла засыпающего отца, потом прижалась к нему щекой, погладила по голове и произнесла ласково : «Такой ты хороший, как Львенок».
Папа и правда захрапел как настоящий лев. Мы смотрели на него, спящего, и думали, какое счастье, что он вернулся!
Re: Непридуманные истории
Хлеб от преподобного Серафима Саровского. Чудесная история
Предлагаем Вам небольшой рассказ о чуде, с помощью которого мы можем соприкоснуться с иным Великим Небесным миром!
"Одна пожилая инокиня из скита Серафимо-Дивеевского монастыря рассказала такой случай.
- Нет у нас транспорта, а зимой никто к нам не едет. Бывает, месяцами никакой попутки, все позаметает. Вот съели мы давно весь хлеб, едим одни сухарики, долго уже их едим. Я и говорю батюшке (они все преподобного Серафима называют "батюшка” или "батюшка Серафим”): "Батюшка Серафим, хоть бы хлебушка нам прислал, а то уже девочкам наскучили сухарики” (а у них в скиту почти все – очень молодые девчонки).
Через пару часов въезжает к ним машина, полная хлеба, вылезает из нее известный им человек из Дивеева – и прямо к этой инокине:
- Принимай, матушка, хлеб.
А сам волнуется, чуть руки не трясутся, и рассказывает: – Еду я из Дивеева, везу хлеб в… (и называет другой скит). Вдруг голос: "Вези в… (называет их скит)”. Я спрашиваю шофера: "Слышал ли что-нибудь?” Он говорит: "Нет”.
Через некоторое время голос повторил то же, но более строго. Тот опять к водителю машины: "Как же так, я слышу, а ты нет?”
Прошло еще немного времени. Батюшка Серафим уже совсем строго на него прикрикнул, так что тот сразу развернул водителя, и вот они здесь.”
Предлагаем Вам небольшой рассказ о чуде, с помощью которого мы можем соприкоснуться с иным Великим Небесным миром!
"Одна пожилая инокиня из скита Серафимо-Дивеевского монастыря рассказала такой случай.
- Нет у нас транспорта, а зимой никто к нам не едет. Бывает, месяцами никакой попутки, все позаметает. Вот съели мы давно весь хлеб, едим одни сухарики, долго уже их едим. Я и говорю батюшке (они все преподобного Серафима называют "батюшка” или "батюшка Серафим”): "Батюшка Серафим, хоть бы хлебушка нам прислал, а то уже девочкам наскучили сухарики” (а у них в скиту почти все – очень молодые девчонки).
Через пару часов въезжает к ним машина, полная хлеба, вылезает из нее известный им человек из Дивеева – и прямо к этой инокине:
- Принимай, матушка, хлеб.
А сам волнуется, чуть руки не трясутся, и рассказывает: – Еду я из Дивеева, везу хлеб в… (и называет другой скит). Вдруг голос: "Вези в… (называет их скит)”. Я спрашиваю шофера: "Слышал ли что-нибудь?” Он говорит: "Нет”.
Через некоторое время голос повторил то же, но более строго. Тот опять к водителю машины: "Как же так, я слышу, а ты нет?”
Прошло еще немного времени. Батюшка Серафим уже совсем строго на него прикрикнул, так что тот сразу развернул водителя, и вот они здесь.”
Re: Непридуманные истории
Смерть, где твоё жало? https://edinstvaru.com/2018/01/03/%d1%8 ... %bb%d0%be/
(В рассказе нет ничего выдуманного.)
Когда мне случалось сталкиваться с Зоей на территории храма, я всегда внутренне сжимался, ожидая от неё какой-нибудь очередной неприятности. Эта старушка преследовала меня с каким-то ничем не объяснимым постоянством.
Даже тогда, когда Зоя увидела меня впервые, она тут же направилась ко мне и сделала то, что потом делала едва ли не при каждой нашей с ней встрече в течение полутора лет. Завидев меня, она, хоть и не всегда, но обычно уже издали плавно меняла траекторию своего движения и начинала приближаться ко мне, намеренно ускоряя старческие шаги. Подойдя ко мне, довольно сильно толкала меня в грудь и говорила одно и тоже:
— Ты что здесь стоишь?! Уйди отсюда.
Продолжалось это достаточно долго. На улице, в храме, на службе — везде я слышал от неё эти слова.
— Ты что здесь стоишь?! Уйди отсюда.
Зоя была немного странный человек.
.
В те годы, в городе с населением 230 тыс. человек, действовал всего лишь один храм. Естественно, Великим постом на народу на соборование набиралось до нескольких сотен человек. Зоя на этом соборовании вела себя, как мне тогда думалось, несколько вызывающе и даже, можно сказать, совсем неблагоговейно по отношению к совершавшемуся Таинству.
Во время таинства соборования она около четырех или пяти раз подходила к моему духовнику, читавшему вслух записки с именами соборующихся, и громко на весь храм гневно спрашивала:
— Это что ещё такое?! Почему меня сюда не записали?
А старый, с уже изрядно побелевшей бородой, отец Фёдор показывал ей записки и не менее громко отвечал:
— Как нет, Зоя. Смотри: вот ты.
Старушка стояла и, не успокоившись этим, громко на весь храм продолжала настаивать:
— Нет. Меня здесь нету. Меня забыли написать.
Отец Фёдор продолжал громко возглашать имена тех, кто находился на Таинстве Соборования. Зоя не уходила. Наконец, о. Фёдор находил в записке имя «Зоя» и громко на весь храм говорил ей:
— Смотри, вот твоё имя. Видишь, здесь написано? — и громко возглашал, — Зоя!!!
Вредная старушка не унималась:
— Нет. Меня здесь нету.
Это повторялось несколько раз. В эту казавшуюся совершенно неуместной во время торжественной храмовой службы шумную сцену никто не вмешивался. Все семь священнослужителей помазывали народ совершенно спокойно. Никто даже и движения не сделал, чтобы усмирить неспокойную старушку. Когда же Зоя, вдоволь навозмущавшись оказанной по отношению к ней несправедливостью, возвращалась в общий соборный круг, она, как и обычно, не забывала подойти ко мне и, толкнув меня в грудь, сказать неизменное:
— Ты что здесь стоишь?! Встань в другое место.
Наконец я не выдержал, и мне пришлось уйти от неё подальше, сменив своё место в общем круге.
Потом уже в последующие встречи со мной она стала совсем немногословной, а только лишь замахивалась на меня своим старческим кулачком и говорила краткое:
— У!!!
Я без слов всё понимал и, как обычно, поспешно ретировался. Когда бы я ни встречал старенькую Зою, она неизменно вызывала во мне чувство обеспокоенности, что мне опять от неё «влетит».
Но не всё так просто в этом мире. Зоя мыла полы в храме, и ей за это платили какие-то денежки. Совершенные гроши по тем временам. Получая деньги, Зоя не складывала их в карман, но прижимала купюры к груди и, выйдя из канцелярии, ходила так по храму или по двору. Я видел, как при встрече с ней настоятель храма архимандрит Никандр грозно выговорил ей.
— Зоя! Опять ты все свои деньги раздаёшь?! Оставь себе хоть немного!
— Нет, батюшка. Не раздаю, — испуганно ответила она.
Но в итоге, как и обычно, раздавала всё до копейки в тот же день.
Иногда Зоя подходила ко мне, но если рядом со мной находилась моя супруга, то Зоя меняла свою тактику и не била меня, как она это делала по своему обыкновению, но говорила со слезами в голосе:
— Помолитесь за меня. У меня голова сильно болит.
Она говорила об этом часто, но не помню случая, чтобы я воспринял эти её слова всерьез. Зоя, которая шпыняла меня на каждом углу, где только могла меня достичь, мною всерьёз не воспринималась. Я попросту боялся её и старался всеми для меня доступными способами держаться от неё подальше.
Однажды я пришел в церковную столовую покушать. Сколько себя помню, на этом приходе в маленькой столовой огромного собора почти всегда было довольно людно. А тут захожу — и никого! Ни одной живой души. Только лишь во главе стола, на самом почётном месте, сидела… Зоя.
Увидев её, я заметно скис. Ну, думаю, сейчас мне опять достанется, да ещё и в столовой. Сразу уйти — и то не получится. Но делать было нечего: раз пришел — надо было садиться за стол.
Я подошёл к аналою, привычным движением руки взял поминальные записки. Вот тут-то со мной и произошло чудо, о котором не смогу забыть теперь уже никогда.
Неожиданно для себя я вдруг почувствовал, что мысленно поминаю каждое прочитанное мною имя не просто со вниманием, а так, как будто каждая поминаемая мною душа мне в этот момент вдруг стала роднее и ближе даже самых близких моих родственников.
«Надо же, — подумал я про себя, — никогда так не получалось молиться, как сегодня».
Вдруг как гром среди ясного неба я услышал голос Зои:
— Хорошо молишься.
«Стоп, — подумал я про себя, — а откуда она может знать, что я хорошо молюсь, когда она даже и лица-то моего не видит? Я же к ней вообще спиной стою». А она вдруг таким уверенным и спокойным тоном: «Хорошо молишься».
Внутренне я насторожился, но вида не подал. Молча подошёл к окошку раздачи, взял свой суп и сел за стол — подальше от Зои — и начал есть.
То, что произошло дальше, невозможно описать никакими разумными словами.
Зоя, очевидно, сильно юродствуя, вдруг начала скороговоркой, очень поспешно и быстро, с неподражаемо детскими интонациями говорить:
— Когда я была маленькой… Мне было только восемь лет… А у меня родственники… родственники…Так водку пили, так пили… Сильно пили. Раз так напились, что воткнули мне топор в голову и выкинули меня на улицу, на мороз, в сени подыхать. А я лежу с топором в голове. По самый обух топор в голову засадили!!! По самый обух!!! Они думали, что я умерла. А я не умерла. Я лежу в сенках и пою. Хоть и мороз на улице был, а я все равно пою. Псалмы пою, а меня никто не учил… Меня Бог научил… Лежу я и пою псалмы. А родственники-то мои, родственники, как услышали, что я пою псалмы, а ведь меня никто не учил — так ещё больше стали водку пить… А псалмам-то меня никто не учил…
Я в полном смысле слова остолбенел.
Ясно понимая всю необыкновенность происходящего и помня то, как Зоя прочитала моё внутреннее состояние как открытую книгу, когда я полминуты назад стоял у аналоя, я про себя подумал: «Ну ладно. Псалмы как поются — ей Бог открыл. Мария Египетская, к примеру, тоже неграмотная была, но всё же цитировала Святое Писание. Но чтобы восьмилетняя девочка, выброшенная на мороз (дело происходило в Сибири), с топором в голове, да ещё и «по самый обух!!!», живой осталась? Это невозможно! Уж что-что, а медицину я немного знаю. Живым при такой травме не должен бы остаться никто, тем более ребёнок». Вслух я ничего не сказал. Но только лишь подумал.
Зоя мне тоже ничего не сказала.
Но то, что она сделала, врезалось в мою память на всю оставшуюся жизнь. Она просто сняла с головы своей платок, скромно и неторопливо сложила его на своих руках кружочком, завязала концы платка руками и опять одела его на свою голову. То, что я в это время увидел, повергло меня в полный шок.
Я увидел её голову. Голова её чем-то напомнила мне своим видом разрезанное пополам яблоко, когда-то давно раздвинутое ударом топора !по самый обух!, да так и не сумевшее соединиться… Было такое чувство, что я смотрю сквозь широко раскрытые створки черепа Зои на её ничем не защищенный сверху головной мозг. Кожа от старой раны была настолько тонкой и прозрачной, что я без всякого труда ясно и отчетливо разглядел великое множество голубоватых тонких венозных сосудов. В яму, которая была наверху её головы, я мог бы спокойно вложить целиком всю свою ладонь…
Не помню, как я доел свой суп и, глубоко потрясённый случившимся, вышел из церковной столовой в полном смысле слова вне себя… В моей голове стояла весь тот день только одна-единственная мысль: «НАСКОЛЬКО ЖЕ ВСЕМОГУЩ Иисус Христос!!! Да с Таким Богом нам, православным, даже и сама смерть-то не должна быть страшна! Ты же посмотри — какое чудо!!!»
Одним словом, скучно мне в тот день точно не было. Стоило бы, наверное, и жизнь прожить, чтобы вот так вот запросто воочию увидеть самое настоящее чудо, подобных которому даже в древних житиях святых и то сряду не прочтешь. Я был под очень сильным впечатлением от увиденного и услышанного в тот день.
Когда я рассказал об этом случае своему духовнику, то убеленный сединами маститый протоиерей почему-то внимательно и продолжительно на меня посмотрел и потом с задумчивым видом сказал:
— Я исповедую Зою уже двадцать восемь лет, и она мне об этом никогда ничего не говорила. А тебе почему-то сказала. Почему?
Я молчал. Мне нечего было ему ответить.
.
Воистину непостижимы для нас, Господи, пути Твои!!!
(В рассказе нет ничего выдуманного.)
Когда мне случалось сталкиваться с Зоей на территории храма, я всегда внутренне сжимался, ожидая от неё какой-нибудь очередной неприятности. Эта старушка преследовала меня с каким-то ничем не объяснимым постоянством.
Даже тогда, когда Зоя увидела меня впервые, она тут же направилась ко мне и сделала то, что потом делала едва ли не при каждой нашей с ней встрече в течение полутора лет. Завидев меня, она, хоть и не всегда, но обычно уже издали плавно меняла траекторию своего движения и начинала приближаться ко мне, намеренно ускоряя старческие шаги. Подойдя ко мне, довольно сильно толкала меня в грудь и говорила одно и тоже:
— Ты что здесь стоишь?! Уйди отсюда.
Продолжалось это достаточно долго. На улице, в храме, на службе — везде я слышал от неё эти слова.
— Ты что здесь стоишь?! Уйди отсюда.
Зоя была немного странный человек.
.
В те годы, в городе с населением 230 тыс. человек, действовал всего лишь один храм. Естественно, Великим постом на народу на соборование набиралось до нескольких сотен человек. Зоя на этом соборовании вела себя, как мне тогда думалось, несколько вызывающе и даже, можно сказать, совсем неблагоговейно по отношению к совершавшемуся Таинству.
Во время таинства соборования она около четырех или пяти раз подходила к моему духовнику, читавшему вслух записки с именами соборующихся, и громко на весь храм гневно спрашивала:
— Это что ещё такое?! Почему меня сюда не записали?
А старый, с уже изрядно побелевшей бородой, отец Фёдор показывал ей записки и не менее громко отвечал:
— Как нет, Зоя. Смотри: вот ты.
Старушка стояла и, не успокоившись этим, громко на весь храм продолжала настаивать:
— Нет. Меня здесь нету. Меня забыли написать.
Отец Фёдор продолжал громко возглашать имена тех, кто находился на Таинстве Соборования. Зоя не уходила. Наконец, о. Фёдор находил в записке имя «Зоя» и громко на весь храм говорил ей:
— Смотри, вот твоё имя. Видишь, здесь написано? — и громко возглашал, — Зоя!!!
Вредная старушка не унималась:
— Нет. Меня здесь нету.
Это повторялось несколько раз. В эту казавшуюся совершенно неуместной во время торжественной храмовой службы шумную сцену никто не вмешивался. Все семь священнослужителей помазывали народ совершенно спокойно. Никто даже и движения не сделал, чтобы усмирить неспокойную старушку. Когда же Зоя, вдоволь навозмущавшись оказанной по отношению к ней несправедливостью, возвращалась в общий соборный круг, она, как и обычно, не забывала подойти ко мне и, толкнув меня в грудь, сказать неизменное:
— Ты что здесь стоишь?! Встань в другое место.
Наконец я не выдержал, и мне пришлось уйти от неё подальше, сменив своё место в общем круге.
Потом уже в последующие встречи со мной она стала совсем немногословной, а только лишь замахивалась на меня своим старческим кулачком и говорила краткое:
— У!!!
Я без слов всё понимал и, как обычно, поспешно ретировался. Когда бы я ни встречал старенькую Зою, она неизменно вызывала во мне чувство обеспокоенности, что мне опять от неё «влетит».
Но не всё так просто в этом мире. Зоя мыла полы в храме, и ей за это платили какие-то денежки. Совершенные гроши по тем временам. Получая деньги, Зоя не складывала их в карман, но прижимала купюры к груди и, выйдя из канцелярии, ходила так по храму или по двору. Я видел, как при встрече с ней настоятель храма архимандрит Никандр грозно выговорил ей.
— Зоя! Опять ты все свои деньги раздаёшь?! Оставь себе хоть немного!
— Нет, батюшка. Не раздаю, — испуганно ответила она.
Но в итоге, как и обычно, раздавала всё до копейки в тот же день.
Иногда Зоя подходила ко мне, но если рядом со мной находилась моя супруга, то Зоя меняла свою тактику и не била меня, как она это делала по своему обыкновению, но говорила со слезами в голосе:
— Помолитесь за меня. У меня голова сильно болит.
Она говорила об этом часто, но не помню случая, чтобы я воспринял эти её слова всерьез. Зоя, которая шпыняла меня на каждом углу, где только могла меня достичь, мною всерьёз не воспринималась. Я попросту боялся её и старался всеми для меня доступными способами держаться от неё подальше.
Однажды я пришел в церковную столовую покушать. Сколько себя помню, на этом приходе в маленькой столовой огромного собора почти всегда было довольно людно. А тут захожу — и никого! Ни одной живой души. Только лишь во главе стола, на самом почётном месте, сидела… Зоя.
Увидев её, я заметно скис. Ну, думаю, сейчас мне опять достанется, да ещё и в столовой. Сразу уйти — и то не получится. Но делать было нечего: раз пришел — надо было садиться за стол.
Я подошёл к аналою, привычным движением руки взял поминальные записки. Вот тут-то со мной и произошло чудо, о котором не смогу забыть теперь уже никогда.
Неожиданно для себя я вдруг почувствовал, что мысленно поминаю каждое прочитанное мною имя не просто со вниманием, а так, как будто каждая поминаемая мною душа мне в этот момент вдруг стала роднее и ближе даже самых близких моих родственников.
«Надо же, — подумал я про себя, — никогда так не получалось молиться, как сегодня».
Вдруг как гром среди ясного неба я услышал голос Зои:
— Хорошо молишься.
«Стоп, — подумал я про себя, — а откуда она может знать, что я хорошо молюсь, когда она даже и лица-то моего не видит? Я же к ней вообще спиной стою». А она вдруг таким уверенным и спокойным тоном: «Хорошо молишься».
Внутренне я насторожился, но вида не подал. Молча подошёл к окошку раздачи, взял свой суп и сел за стол — подальше от Зои — и начал есть.
То, что произошло дальше, невозможно описать никакими разумными словами.
Зоя, очевидно, сильно юродствуя, вдруг начала скороговоркой, очень поспешно и быстро, с неподражаемо детскими интонациями говорить:
— Когда я была маленькой… Мне было только восемь лет… А у меня родственники… родственники…Так водку пили, так пили… Сильно пили. Раз так напились, что воткнули мне топор в голову и выкинули меня на улицу, на мороз, в сени подыхать. А я лежу с топором в голове. По самый обух топор в голову засадили!!! По самый обух!!! Они думали, что я умерла. А я не умерла. Я лежу в сенках и пою. Хоть и мороз на улице был, а я все равно пою. Псалмы пою, а меня никто не учил… Меня Бог научил… Лежу я и пою псалмы. А родственники-то мои, родственники, как услышали, что я пою псалмы, а ведь меня никто не учил — так ещё больше стали водку пить… А псалмам-то меня никто не учил…
Я в полном смысле слова остолбенел.
Ясно понимая всю необыкновенность происходящего и помня то, как Зоя прочитала моё внутреннее состояние как открытую книгу, когда я полминуты назад стоял у аналоя, я про себя подумал: «Ну ладно. Псалмы как поются — ей Бог открыл. Мария Египетская, к примеру, тоже неграмотная была, но всё же цитировала Святое Писание. Но чтобы восьмилетняя девочка, выброшенная на мороз (дело происходило в Сибири), с топором в голове, да ещё и «по самый обух!!!», живой осталась? Это невозможно! Уж что-что, а медицину я немного знаю. Живым при такой травме не должен бы остаться никто, тем более ребёнок». Вслух я ничего не сказал. Но только лишь подумал.
Зоя мне тоже ничего не сказала.
Но то, что она сделала, врезалось в мою память на всю оставшуюся жизнь. Она просто сняла с головы своей платок, скромно и неторопливо сложила его на своих руках кружочком, завязала концы платка руками и опять одела его на свою голову. То, что я в это время увидел, повергло меня в полный шок.
Я увидел её голову. Голова её чем-то напомнила мне своим видом разрезанное пополам яблоко, когда-то давно раздвинутое ударом топора !по самый обух!, да так и не сумевшее соединиться… Было такое чувство, что я смотрю сквозь широко раскрытые створки черепа Зои на её ничем не защищенный сверху головной мозг. Кожа от старой раны была настолько тонкой и прозрачной, что я без всякого труда ясно и отчетливо разглядел великое множество голубоватых тонких венозных сосудов. В яму, которая была наверху её головы, я мог бы спокойно вложить целиком всю свою ладонь…
Не помню, как я доел свой суп и, глубоко потрясённый случившимся, вышел из церковной столовой в полном смысле слова вне себя… В моей голове стояла весь тот день только одна-единственная мысль: «НАСКОЛЬКО ЖЕ ВСЕМОГУЩ Иисус Христос!!! Да с Таким Богом нам, православным, даже и сама смерть-то не должна быть страшна! Ты же посмотри — какое чудо!!!»
Одним словом, скучно мне в тот день точно не было. Стоило бы, наверное, и жизнь прожить, чтобы вот так вот запросто воочию увидеть самое настоящее чудо, подобных которому даже в древних житиях святых и то сряду не прочтешь. Я был под очень сильным впечатлением от увиденного и услышанного в тот день.
Когда я рассказал об этом случае своему духовнику, то убеленный сединами маститый протоиерей почему-то внимательно и продолжительно на меня посмотрел и потом с задумчивым видом сказал:
— Я исповедую Зою уже двадцать восемь лет, и она мне об этом никогда ничего не говорила. А тебе почему-то сказала. Почему?
Я молчал. Мне нечего было ему ответить.
.
Воистину непостижимы для нас, Господи, пути Твои!!!
Re: Непридуманные истории
Икона
Часть первая
Предыстория
Когда я впервые услышал о том, что в Барнауле явилась икона Божией Матери Казанская, которую написали Ангелы, я, признаться, не поверил. Не может, думаю, быть такого в наше-то время. Икон, написанных Силой Божией, во все времена были считанные единицы во всём мире — и вдруг у нас, на Алтае!
В качестве иллюстрации к этому рассказу я приложил изображение иконы, о которой пишу. Каждый кто внимательно рассмотрит эту икону, и дочитает мой рассказ до конца, тот непременно согласится с тем, что, действительно, ни одна человеческая рука не окажется способной написать подобную икону. Более подробно об этом напишу во второй части рассказа.
.
В «Яндекс» достаточно ввести в поисковик два слова — «Коробейниковская икона» — и выпадет достаточное количество ссылок об этой удивительной иконе.
.
В то время когда я впервые приложился к этой иконе (в 1994 году), у неё был другой вид. На правой щёчке у Божией Матери было достаточно большое, словно выжженное огнём абсолютно чёрное пятно, по форме и размерам почти идеально напоминавшее человеческую ладонь с плотно сложенными пальцами. Икона была под стеклом, и, конечно, никому ни за какие уговоры никто не позволил бы вынуть икону из киота и подойти к ней с красками и кистью. Поток молящихся перед этой иконой был в тот период столь плотным, что перед ней почти круглосуточно читались акафисты и молитвы не только во всех храмах, в которые её приносили, но и в пути.
Это чёрное пятно заросло свежими красками прямо на глазах у сотен верующих, участвовавших в первом пешем крестном ходе из Барнаула в Коробейниково. Если мне не изменяет память, пятно чудесным образом полностью ушло с правой щёчки Божией Матери за пять-шесть дней.
Если бы не Сила Бога, такого не могло бы произойти!
.
Краткая история обретения этой иконы такова. Перед зернохранилищем, устроенным в осквернённом безбожниками храме села Коробейниково (Усть — Пристаньского района), была огромная лужа. В эту лужу безбожники вместе с другими досками бросили и храмовую икону Казанской Божией Матери, чтобы ходить по ней как по тротуару при переходе через лужу. Икона там пролежала долго. В то время пока она лежала в воде левкас (смесь рыбьего клея и мела) отслоился. Когда эту икону принесла домой слепенькая Оля Тёмная и её подружка, то девушки даже не могли понять, зачем они с таким трудом ночью несли её домой: икона была вся в грязи, и на ней не осталось ни малейшего следа от прекрасного лика Божией Матери, первоначально написанного (если мне не изменяет память) монахами на Афоне.
Боясь преследования властей за то что они забрали икону с места её осквернения, девушки выбросили из дровника все имеющиеся там дрова, прислонили предварительно омытую икону к дальней стенке сарая и спешно уложили все поленницы на место. В дровнике икона стояла продолжительное время.
Однажды по промыслу Божию дрова в семью, где жила Олюшка Тёмная, в какой-то год вовремя не подвезли, и последняя поленница начала свой путь в печку. Вот тогда-то и обнаружилось, что за то время, пока икона стояла за поленницами, на прежде голых досках проявились очи Божией Матери и Богомладенца. Также ясно и ярко проявились и синие полосочки нимбов Пресвятой Богородицы и Христа! Слух о чуде моментально пролетел по всей деревне. С этого времени и началось народное почитание этой чудотворной иконы.
Если мне не изменяет память, то плакать икона начала незадолго перед началом Великой Отечественной войны. Тогда же был слышен глас от Неё: «Все согрешили, никто не без греха».
Если кто-либо ранее читал историю об этой иконе в сети, тот может заметить, что здесь я пишу о Коробейниковской иконе Божией Матери не так как пишут о ней в интернете в других источниках. Стоит учесть что то, что я слышал об этой иконе в 1994 году, передавалось верующими из уст в уста, а вот кто делал более поздний материал в сети — мне неизвестно. Возможно, мне что-то могли неточно передать; или что что-то было непреднамеренно искажено авторами контента по ссылкам в современном нам интернете. Для меня же лично достаточно того действия, которое оказала на меня встреча с этой иконой.
Без всякого преувеличения свидетельствую, что именно встреча с Самонаписавшейся Чудотворной иконой «Коробейниковская» сделала меня православным. Происходило это при следующих обстоятельствах.
Часть первая
Предыстория
Когда я впервые услышал о том, что в Барнауле явилась икона Божией Матери Казанская, которую написали Ангелы, я, признаться, не поверил. Не может, думаю, быть такого в наше-то время. Икон, написанных Силой Божией, во все времена были считанные единицы во всём мире — и вдруг у нас, на Алтае!
В качестве иллюстрации к этому рассказу я приложил изображение иконы, о которой пишу. Каждый кто внимательно рассмотрит эту икону, и дочитает мой рассказ до конца, тот непременно согласится с тем, что, действительно, ни одна человеческая рука не окажется способной написать подобную икону. Более подробно об этом напишу во второй части рассказа.
.
В «Яндекс» достаточно ввести в поисковик два слова — «Коробейниковская икона» — и выпадет достаточное количество ссылок об этой удивительной иконе.
.
В то время когда я впервые приложился к этой иконе (в 1994 году), у неё был другой вид. На правой щёчке у Божией Матери было достаточно большое, словно выжженное огнём абсолютно чёрное пятно, по форме и размерам почти идеально напоминавшее человеческую ладонь с плотно сложенными пальцами. Икона была под стеклом, и, конечно, никому ни за какие уговоры никто не позволил бы вынуть икону из киота и подойти к ней с красками и кистью. Поток молящихся перед этой иконой был в тот период столь плотным, что перед ней почти круглосуточно читались акафисты и молитвы не только во всех храмах, в которые её приносили, но и в пути.
Это чёрное пятно заросло свежими красками прямо на глазах у сотен верующих, участвовавших в первом пешем крестном ходе из Барнаула в Коробейниково. Если мне не изменяет память, пятно чудесным образом полностью ушло с правой щёчки Божией Матери за пять-шесть дней.
Если бы не Сила Бога, такого не могло бы произойти!
.
Краткая история обретения этой иконы такова. Перед зернохранилищем, устроенным в осквернённом безбожниками храме села Коробейниково (Усть — Пристаньского района), была огромная лужа. В эту лужу безбожники вместе с другими досками бросили и храмовую икону Казанской Божией Матери, чтобы ходить по ней как по тротуару при переходе через лужу. Икона там пролежала долго. В то время пока она лежала в воде левкас (смесь рыбьего клея и мела) отслоился. Когда эту икону принесла домой слепенькая Оля Тёмная и её подружка, то девушки даже не могли понять, зачем они с таким трудом ночью несли её домой: икона была вся в грязи, и на ней не осталось ни малейшего следа от прекрасного лика Божией Матери, первоначально написанного (если мне не изменяет память) монахами на Афоне.
Боясь преследования властей за то что они забрали икону с места её осквернения, девушки выбросили из дровника все имеющиеся там дрова, прислонили предварительно омытую икону к дальней стенке сарая и спешно уложили все поленницы на место. В дровнике икона стояла продолжительное время.
Однажды по промыслу Божию дрова в семью, где жила Олюшка Тёмная, в какой-то год вовремя не подвезли, и последняя поленница начала свой путь в печку. Вот тогда-то и обнаружилось, что за то время, пока икона стояла за поленницами, на прежде голых досках проявились очи Божией Матери и Богомладенца. Также ясно и ярко проявились и синие полосочки нимбов Пресвятой Богородицы и Христа! Слух о чуде моментально пролетел по всей деревне. С этого времени и началось народное почитание этой чудотворной иконы.
Если мне не изменяет память, то плакать икона начала незадолго перед началом Великой Отечественной войны. Тогда же был слышен глас от Неё: «Все согрешили, никто не без греха».
Если кто-либо ранее читал историю об этой иконе в сети, тот может заметить, что здесь я пишу о Коробейниковской иконе Божией Матери не так как пишут о ней в интернете в других источниках. Стоит учесть что то, что я слышал об этой иконе в 1994 году, передавалось верующими из уст в уста, а вот кто делал более поздний материал в сети — мне неизвестно. Возможно, мне что-то могли неточно передать; или что что-то было непреднамеренно искажено авторами контента по ссылкам в современном нам интернете. Для меня же лично достаточно того действия, которое оказала на меня встреча с этой иконой.
Без всякого преувеличения свидетельствую, что именно встреча с Самонаписавшейся Чудотворной иконой «Коробейниковская» сделала меня православным. Происходило это при следующих обстоятельствах.
Re: Непридуманные истории
Часть вторая
Экуменические идеи и мое маловерие
Я ходил регулярно в храм, пел на клиросе, но до конца убеждённым православным я всё же не был, потому как был немало начитан о различных религиях мира и знал, что православных в процентном отношении среди общей массы верующих в Бога, что называется, «кот наплакал».
Я никак не мог смириться с той мыслью, что правы одни только лишь православные, и что все прочие ошибаются.
Помысел утверждал мне что православные, как и многие другие люди верящие каждый в свою веру, попросту «тянут одеяло на себя». Кто-то невидимый внушал мне что Бог не настолько жесток, чтобы не спасать верующих в Него и в других религиях — и т.п. Мои мысли, оправдывавшие экуменизм, усиленно нахваливали мне различные добродетели святых, особо почитаемых в иных религиях.
В моём прошлом мне приходилось общаться с киногруппой, снимавшей фильмы о разных чудесных случаях, происходивших в России и за рубежом. Также около трёх лет я имел возможность получать свежую и даже секретную информацию о различных необычных событиях — из высокопоставленного источника, курировавшего Верховный Совет СССР. Этот человек сейчас академик. Желания открывать его имя читателям у меня нет.
Могу сказать точно (пусть никто из православных на меня не обижается): сильные духовные проявления и чудеса у католиков, буддистов, мусульман и у синтоистов действительно есть. Это факт, с которым бессмысленно спорить. Я собственными глазами видел множество фотодокументов, слайдов и видеоматериалов, с доказывающих реальность этих чудес. Вопрос лишь в том, кто является источником этого всего? Ведь с попущения Божия и бесы могут удивить кого хочешь.
Период моих колебаний между учением древнего Православия и идеями экуменического направления совпал у меня с периодом интенсивного изучения православной догматики. Борьба между этими (несовместимыми) между собой учениями внутри меня достигла наивысшего предела как раз к тому моменту, когда к нам в храм привезли чудотворную Самонаписавшуюся икону Божией Матери Казанскую (имя Коробейниковской ей было присвоено уже позже описываемых мною событий С.М.)
Я БОЯЛСЯ ошибиться — именно поэтому так сильно переживал я о выборе моего дальнейшего пути в вере. У меня даже голова в те дни сильно разболелась от чрезмерного внутреннего напряжения и от невозможности самостоятельно разрешить все мои немалочисленные в том году недоумения по этому вопросу: «Так кто же всё-таки прав: православные или весь остальной мир?»
Доказательств того, что правы православные и не кто иной, у меня было немало, но до конца изжить из себя экуменическую заразу я не мог. Ум мой был не в силах справиться с этой проблемой самостоятельно. Не мог — и все тут! Разум брал верх над сердцем, и мне было тяжело от внутренней раздвоенности…
.
Когда в наш храм привезли Самонаписавшуюся икону Божией Матери, это было событие из событий. Столько народу я в своем храме не видел никогда. Бывший архиерейский собор был так полон, что в прямом смысле слова — яблоку было негде упасть. Еле-еле я мог пробиться с Часословом в центр храма, где была установлена чудотворная икона. Народ же так сильно придавил меня вплотную к иконе, что я поневоле (неожиданно для себя) оказался перед Ликом Богородицы на расстоянии вытянутой руки.
Когда я взглянул на Лик Пречистой, глубокий и священный трепет пронизал все уголки моего сердца. Понял я тогда всей грешной своей душой, что в это время Сама Матерь Божия, спустившись с Небес, смотрит в глубину моих мыслей. Наверное, я в тот момент испытал чувство, похожее на то, которое испытал Петр, сказав Иисусу Христу в лодке: «Отойди от меня, Господи, потому что я человек грешный».
В моих руках был Часослов и я закрылся им, не терпя зреть так неожиданно близко открывшееся моему духу Величие Честнейшей Херувим, и начал читать шестопсалмие.
«Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози восстают на мя, мнози глаголют души моей: несть спасения ему в Бозе его…» — и потом всё для меня куда-то исчезло, растворилось. Мне трудно сейчас сказать, где была моя душа во время чтения этого памятного для меня шестопсалмия… Очнулся я от этого почти полного провала в своей памяти только уже на клиросе, когда псаломщик сказал мне:
— Молодец, хорошо прочитал. Ни одной ошибки не сделал.
Присутствие народа в нашем храме давно уже не оказывало на мою душу волнующего действия. За годы пребывания на клиросном послушании я привык читать при больших скоплениях народа и не испытывал волнения по поводу полного храма; но когда я, будучи притиснутым народом вплотную к Лику Божией Матери, взглянул на Лик Пречистой, в моей душе произошло что-то необъяснимое.
Одно я могу сказать точно, что подобный страх и даже священный ужас, который я почувствовал в тот момент, взглянув на Лик Богоматери, я не испытывал никогда в жизни — ни до, ни после этого случая.
.
Как-то в монастыре я имел неосторожность коротко рассказать одному из монахов об этом священном страхе перед Величием Божией Матери. Так он меня в прелести обвинил.
— Ты не должен был испытывать страха перед Божией Матерью, — сказал мне монах авторитарным тоном. — Это у тебя не от Бога было, а от дьявола. И он начал меня жёстко критиковать. Печально мне было слышать в свой адрес такие слова от человека в рясе и сказать я ничего не смог в свое оправдание. Так вот и приучили меня потом «авторитетные» «в вере» люди молчать о духовном сначала в монастыре, а потом и на приходах.
.
Служба закончилась. Несколько сотен верующих выразили желание молиться перед иконой Божией Матери всю ночь. Отец настоятель, видя искреннее усердие молящихся, благословил чтение непрерывного акафиста перед иконой.
К полуночи храм заметно опустел, но народу всё равно было много. Желающих читать акафист Божией Матери было много.
В храме чувствовалось особое, ясно ощущаемое многими присутствие Божией благодати. Казалось, что даже сам воздух в храме и тот стал каким-то иным. Многие в глубине души ясно осознавали что в эту ночь Сама Пречистая Богородица посетила наш городской приход.
Ко мне подошел один из моих старых товарищей, Валерий Сергеевич. Он в свое время преподавал в техникуме электронику. Человек он был наблюдательный и необыкновенно добрый. За те годы, что я его знал, я ни разу не слышал от него ни одного злого или же раздраженного слова в чей бы то ни было адрес. Мы с Валерием Сергеевичем дружили ещё и потому что электроникой увлекался в те годы и я. Поэтому когда он подошел ко мне и позвал к иконе Божией Матери, тихо сказав на ухо:
— Пойдём, я кое-что тебе покажу. Это интересно, — я без промедления подошел с ним к иконе, стоявшей посреди храма.
Электрическое освещение в храме было хорошим. Оно не выключалось всю ночь. Народу стало не так много, поэтому мы с Валерием Сергеевичем свободно подошли к иконе и могли рассмотреть её вблизи во всех подробностях.
— Смотри, — сказал мне Валерий Сергеевич, — а ты не верил, что эта икона написана Ангелами, а не человеком. Смотри внимательнее сюда!
Валерий Сергеевич указал мне пальцем на узоры, идущие от Ликов Божией Матери и Богомладенца.
— Я ничего особого не вижу, Валерий Сергеевич, — сказал я. — Краски только очень уж необычного цвета, я таких не встречал.
— Да нет, не краски, — тихо сказал мне он. — Ты посмотри сбоку на узоры, идущие от Лика Божией Матери и от Христа. Видишь, что они от Ликов идут лучами, а в других местах они как бы морозными узорами переплетаются между собою.
— Вижу, — сказал я.
— Ты присмотрись повнимательнее, — продолжал говорить мне на ухо негромким голосом Валерий Сергеевич, — эти узоры состоят из двух видов золота.
— Да, вижу это хорошо, — ответил я.
— Так вот, теперь наклони голову на полметра влево и приглядись повнимательнее к узорам. Лак, в котором находятся лепестки светлого и темного золота, прозрачный и толщина этого лака где-то около полутора сантиметров. Видишь?
— Вижу.
— Так вот, эти лепестки светлого и темного золота переплетаются друг с другом внутри прозрачного лака точно так же, как переплетаются между собой листья у деревьев в саду. Ты поводи головой туда и сюда — сам ясно увидишь, что это так. Это говорит о том, что изображение иконы растёт изнутри. Никакой человеческий гений не может сделать объемного изображения золотых листочков внутри прозрачного лака, не разрушив при этом деревянной основы, на которой находится изображение.
— Да, вижу, — ответил я, глубоко потрясенный этим совершенно неожиданным для меня открытием в эту ночь. — Ведь действительно, золотые листочки темного и светлого золота переплетены между собою в объеме. Они столь тонкие и изящные, что сделать это даже самому гениальному художнику было бы не под силу.
— А ты еще не верил, что икона написана Ангелом, а не человеком. Тебе каяться надо в своем неверии, — сказал мне Валерий Сергеевич.
— Да я и так уже каюсь, — вздохнул я.
Надо ли говорить, что после слов Валерия Сергеевича, имеющего высшее техническое образование и редкого специалиста в области техники и электроники, я смотрел на икону Божией Матери уже без сомнений, зная, что она точно написана Небесными невидимыми кистями Ангелов!
.
А после того, как икону Божией Матери увезли в Коробейниково, по городу стал словно раковая опухоль расползаться слух, будто бы Барнаульские священники за большие деньги секретно наняли в Москве искусного художника, который написал эту икону, а теперь выдают её за якобы Божие чудо, обманывая таким образом простой народ. И собирают теперь на этом обмане по всему краю немалые денежные прибыли…
Экуменические идеи и мое маловерие
Я ходил регулярно в храм, пел на клиросе, но до конца убеждённым православным я всё же не был, потому как был немало начитан о различных религиях мира и знал, что православных в процентном отношении среди общей массы верующих в Бога, что называется, «кот наплакал».
Я никак не мог смириться с той мыслью, что правы одни только лишь православные, и что все прочие ошибаются.
Помысел утверждал мне что православные, как и многие другие люди верящие каждый в свою веру, попросту «тянут одеяло на себя». Кто-то невидимый внушал мне что Бог не настолько жесток, чтобы не спасать верующих в Него и в других религиях — и т.п. Мои мысли, оправдывавшие экуменизм, усиленно нахваливали мне различные добродетели святых, особо почитаемых в иных религиях.
В моём прошлом мне приходилось общаться с киногруппой, снимавшей фильмы о разных чудесных случаях, происходивших в России и за рубежом. Также около трёх лет я имел возможность получать свежую и даже секретную информацию о различных необычных событиях — из высокопоставленного источника, курировавшего Верховный Совет СССР. Этот человек сейчас академик. Желания открывать его имя читателям у меня нет.
Могу сказать точно (пусть никто из православных на меня не обижается): сильные духовные проявления и чудеса у католиков, буддистов, мусульман и у синтоистов действительно есть. Это факт, с которым бессмысленно спорить. Я собственными глазами видел множество фотодокументов, слайдов и видеоматериалов, с доказывающих реальность этих чудес. Вопрос лишь в том, кто является источником этого всего? Ведь с попущения Божия и бесы могут удивить кого хочешь.
Период моих колебаний между учением древнего Православия и идеями экуменического направления совпал у меня с периодом интенсивного изучения православной догматики. Борьба между этими (несовместимыми) между собой учениями внутри меня достигла наивысшего предела как раз к тому моменту, когда к нам в храм привезли чудотворную Самонаписавшуюся икону Божией Матери Казанскую (имя Коробейниковской ей было присвоено уже позже описываемых мною событий С.М.)
Я БОЯЛСЯ ошибиться — именно поэтому так сильно переживал я о выборе моего дальнейшего пути в вере. У меня даже голова в те дни сильно разболелась от чрезмерного внутреннего напряжения и от невозможности самостоятельно разрешить все мои немалочисленные в том году недоумения по этому вопросу: «Так кто же всё-таки прав: православные или весь остальной мир?»
Доказательств того, что правы православные и не кто иной, у меня было немало, но до конца изжить из себя экуменическую заразу я не мог. Ум мой был не в силах справиться с этой проблемой самостоятельно. Не мог — и все тут! Разум брал верх над сердцем, и мне было тяжело от внутренней раздвоенности…
.
Когда в наш храм привезли Самонаписавшуюся икону Божией Матери, это было событие из событий. Столько народу я в своем храме не видел никогда. Бывший архиерейский собор был так полон, что в прямом смысле слова — яблоку было негде упасть. Еле-еле я мог пробиться с Часословом в центр храма, где была установлена чудотворная икона. Народ же так сильно придавил меня вплотную к иконе, что я поневоле (неожиданно для себя) оказался перед Ликом Богородицы на расстоянии вытянутой руки.
Когда я взглянул на Лик Пречистой, глубокий и священный трепет пронизал все уголки моего сердца. Понял я тогда всей грешной своей душой, что в это время Сама Матерь Божия, спустившись с Небес, смотрит в глубину моих мыслей. Наверное, я в тот момент испытал чувство, похожее на то, которое испытал Петр, сказав Иисусу Христу в лодке: «Отойди от меня, Господи, потому что я человек грешный».
В моих руках был Часослов и я закрылся им, не терпя зреть так неожиданно близко открывшееся моему духу Величие Честнейшей Херувим, и начал читать шестопсалмие.
«Господи, что ся умножиша стужающии ми? Мнози восстают на мя, мнози глаголют души моей: несть спасения ему в Бозе его…» — и потом всё для меня куда-то исчезло, растворилось. Мне трудно сейчас сказать, где была моя душа во время чтения этого памятного для меня шестопсалмия… Очнулся я от этого почти полного провала в своей памяти только уже на клиросе, когда псаломщик сказал мне:
— Молодец, хорошо прочитал. Ни одной ошибки не сделал.
Присутствие народа в нашем храме давно уже не оказывало на мою душу волнующего действия. За годы пребывания на клиросном послушании я привык читать при больших скоплениях народа и не испытывал волнения по поводу полного храма; но когда я, будучи притиснутым народом вплотную к Лику Божией Матери, взглянул на Лик Пречистой, в моей душе произошло что-то необъяснимое.
Одно я могу сказать точно, что подобный страх и даже священный ужас, который я почувствовал в тот момент, взглянув на Лик Богоматери, я не испытывал никогда в жизни — ни до, ни после этого случая.
.
Как-то в монастыре я имел неосторожность коротко рассказать одному из монахов об этом священном страхе перед Величием Божией Матери. Так он меня в прелести обвинил.
— Ты не должен был испытывать страха перед Божией Матерью, — сказал мне монах авторитарным тоном. — Это у тебя не от Бога было, а от дьявола. И он начал меня жёстко критиковать. Печально мне было слышать в свой адрес такие слова от человека в рясе и сказать я ничего не смог в свое оправдание. Так вот и приучили меня потом «авторитетные» «в вере» люди молчать о духовном сначала в монастыре, а потом и на приходах.
.
Служба закончилась. Несколько сотен верующих выразили желание молиться перед иконой Божией Матери всю ночь. Отец настоятель, видя искреннее усердие молящихся, благословил чтение непрерывного акафиста перед иконой.
К полуночи храм заметно опустел, но народу всё равно было много. Желающих читать акафист Божией Матери было много.
В храме чувствовалось особое, ясно ощущаемое многими присутствие Божией благодати. Казалось, что даже сам воздух в храме и тот стал каким-то иным. Многие в глубине души ясно осознавали что в эту ночь Сама Пречистая Богородица посетила наш городской приход.
Ко мне подошел один из моих старых товарищей, Валерий Сергеевич. Он в свое время преподавал в техникуме электронику. Человек он был наблюдательный и необыкновенно добрый. За те годы, что я его знал, я ни разу не слышал от него ни одного злого или же раздраженного слова в чей бы то ни было адрес. Мы с Валерием Сергеевичем дружили ещё и потому что электроникой увлекался в те годы и я. Поэтому когда он подошел ко мне и позвал к иконе Божией Матери, тихо сказав на ухо:
— Пойдём, я кое-что тебе покажу. Это интересно, — я без промедления подошел с ним к иконе, стоявшей посреди храма.
Электрическое освещение в храме было хорошим. Оно не выключалось всю ночь. Народу стало не так много, поэтому мы с Валерием Сергеевичем свободно подошли к иконе и могли рассмотреть её вблизи во всех подробностях.
— Смотри, — сказал мне Валерий Сергеевич, — а ты не верил, что эта икона написана Ангелами, а не человеком. Смотри внимательнее сюда!
Валерий Сергеевич указал мне пальцем на узоры, идущие от Ликов Божией Матери и Богомладенца.
— Я ничего особого не вижу, Валерий Сергеевич, — сказал я. — Краски только очень уж необычного цвета, я таких не встречал.
— Да нет, не краски, — тихо сказал мне он. — Ты посмотри сбоку на узоры, идущие от Лика Божией Матери и от Христа. Видишь, что они от Ликов идут лучами, а в других местах они как бы морозными узорами переплетаются между собою.
— Вижу, — сказал я.
— Ты присмотрись повнимательнее, — продолжал говорить мне на ухо негромким голосом Валерий Сергеевич, — эти узоры состоят из двух видов золота.
— Да, вижу это хорошо, — ответил я.
— Так вот, теперь наклони голову на полметра влево и приглядись повнимательнее к узорам. Лак, в котором находятся лепестки светлого и темного золота, прозрачный и толщина этого лака где-то около полутора сантиметров. Видишь?
— Вижу.
— Так вот, эти лепестки светлого и темного золота переплетаются друг с другом внутри прозрачного лака точно так же, как переплетаются между собой листья у деревьев в саду. Ты поводи головой туда и сюда — сам ясно увидишь, что это так. Это говорит о том, что изображение иконы растёт изнутри. Никакой человеческий гений не может сделать объемного изображения золотых листочков внутри прозрачного лака, не разрушив при этом деревянной основы, на которой находится изображение.
— Да, вижу, — ответил я, глубоко потрясенный этим совершенно неожиданным для меня открытием в эту ночь. — Ведь действительно, золотые листочки темного и светлого золота переплетены между собою в объеме. Они столь тонкие и изящные, что сделать это даже самому гениальному художнику было бы не под силу.
— А ты еще не верил, что икона написана Ангелом, а не человеком. Тебе каяться надо в своем неверии, — сказал мне Валерий Сергеевич.
— Да я и так уже каюсь, — вздохнул я.
Надо ли говорить, что после слов Валерия Сергеевича, имеющего высшее техническое образование и редкого специалиста в области техники и электроники, я смотрел на икону Божией Матери уже без сомнений, зная, что она точно написана Небесными невидимыми кистями Ангелов!
.
А после того, как икону Божией Матери увезли в Коробейниково, по городу стал словно раковая опухоль расползаться слух, будто бы Барнаульские священники за большие деньги секретно наняли в Москве искусного художника, который написал эту икону, а теперь выдают её за якобы Божие чудо, обманывая таким образом простой народ. И собирают теперь на этом обмане по всему краю немалые денежные прибыли…