Непридуманные истории

[смир. Алексий М.]

https://www.facebook.com/profile.php?id=100001479301887 ЛИЧНЫЙ ЖИЗНЕННЫХ ОПЫТ ВОСПИТАНИЯ

Некоторые решили, что, когда я рассказывал про то, как мама меня порола, я рассказывал про маму. Ну, нет, я рассказывал, скорее про методы воспитания.
А про маму вот здесь.
ПРО МОЮ МАМУ
Мама зовет меня "гуленькой". Сколько себя помню, она меня так звала. Знаете, ребеночек по-разному начинает какие-то звуки издавать, некоторые сперва "гукают", как голуби. Я вот был из таких. Мне 52 скоро, я к ней прихожу в больницу, а она меня из-за закрытой двери палаты по шагам узнает. Я еще дверь не открыл, а уже слышу, она соседкам говорит:
- Гуленька пришел.
Она меня родила, ей еще 19 лет не было. А отцу уже было 55. Она маленькая, метр пятьдесят пять, и тоненькая была. Помню, мне года четыре, мы с ней к закрытию в гастроном у Аларчина моста заскочили, а там уборщица кричит на нее:
- Девочка, куда ты идешь, да еще и брата за собой тащишь.
Она была действительно очень строгая мать.
Плакать нельзя, надо быть мужчиной.
Попрошайничать нельзя. Вообще ничего нельзя просить, родители сами знают, что тебе может понадобиться.
Доедать до конца.
Паром от картошки в страшной темноте под одеялом дышать.
Не бояться спасть без света и с закрытой дверью.
Не бояться оставаться дома одному.
Бояться вообще запрещалось.
Нельзя к родителям приставать, поиграй со мной.
Нельзя отказываться в садик ходить.
Нельзя взрослых перебивать.
Замечания взрослым делать нельзя.
Капризничать вообще нельзя.
Есть у нас семейный анекдот.
Мама сама его мне сто раз рассказывала.
Мы как-то ездили к папиной сестре, моей тете Берте, в Кишинев. Мне года три. И вот вся родня собралась за столом, и через какое-то время тетя Берта вдруг вспоминает:
- Арончик, а где же Илья?
Папа говорит:
- Там, в другой комнате играет.
Тетя Берта:
- А что же он молчит все время, и сюда не приходит?
Папа:
- Да он там радуется, что она его не трогает.
Еще один анекдот, про то, как в детском саду все едят мою самую любимую запеканку из макарон, залитых яйцом. Все едят, один Илюша не ест. Все уже доели, а Илюша сидит. Воспитательница спрашивает:
- Илюша, почему ты не съел запеканку?
А Илюша тихим-тихим голосом отвечает:
- А у меня ложки нету.
Плоды воспитания.
Она закаливала меня. Действительно, я спал на фанере, мыл руки, ноги, уши, шею и лицо ледяной водой. Каждый год, 31 мая мы ездили загород на любое озеро или речку. В этот день было положено открыть сезон. Лезь в воду и все.
Она был строгая. Действительно она порола меня кожаным папиным ремнем по голой попе и действительно нее разрешала плакать. Да, она меня в угол ставила, не на горох и не на колени, просто в угол, для уменьшения обзора. Из дома выгоняла, без сладкого оставляла.
У меня была любимая фанерная лопатка для снега, я мечтал быть дворником. Однажды мы шли с ней по каналу, я волочил лопатку за собой, лопатка шкрябала.
- Иля, подними лопатку.
Иля не поднимал.
- Иля, гуленька, пожалуйста, подними лопатку, неприятно.
Иля не поднимал.
- Иля, я кому сказала, подними лопатку.
А лопатка шкряб-шкряб-шкряб…
Резкое движение маминой руки, и лопатка летит на лед канала Грибоедова.
- Иля, дай мальчику поиграть совочком. Иля, жадничать плохо. Иля, дай лопатку, жадничать ужасно.
Совочек, формочки, ведерко, все собирается в кучу:
- Мальчик, возьми, это теперь твое.
Меня, ревущего, утаскивают из песочницы домой.
Она считала, что меня нужно делать и переделывать под какой-то ей одной известный образец. Ну, она и переделывала.
Она, простая омская девочка из рабочей семьи, сама себя сделала, ну, папа, конечно, к этому руку приложил. Она следила за речью, у нее не было этого омского прононса вообще. Она следила за моей речью и за моими манерами.
Помню эти бесконечные тренировки:
- Не "транвай", а "трамвай". Иля, скажи десять раз "трамвай".
Не "асвальт", а "асфальт". Скажи пятнадцать раз "асфальт".
Запомни "Есть хлеб С маслом", но "намазать булку маслом".
Не говори "тетенька" или "дяденька", говори "мужчина" и "женщина".
Не говори "сопли", говори "насморк".
Не показывай пальцем.
Не клади локти на стол.
Не потягивайся и не зевай за столом.
Не помогай при еде пальцем, возьми кусочек хлеба.
Ешь с хлебом, иначе быстро проголодаешься.
Не говори хочу "какать" и "писать". Говори "по-большому» и «по маленькому».
Всегда спрашивай "Можно выйти из-за стола?"
Помню, в Университете нам объясняли, что такое софизмы. О, мне это было хорошо известно. Я знал назубок мамины софизмы:
"Баловство до хорошего никогда не доводит".
"Нужно делать не то, что хочешь, а то, что надо".
Но это не было занудство какое-то или поток нравоучений. Мы любили друг друга с какой-то звериной просто привязанностью друг к другу. И с какой-то необыкновенной нежностью.
Она меня ласкала, я любил сидеть у нее на руках. Папа посмеивался и говорил:
- Фу-фу, телячьи нежности.
Я не мог без нее оставаться один. Я не хотел ее отпускать в садике по утрам. Я ревел и рвался за ней, когда она меня навещала в детском саду на даче. Отец меня туда отвозил, потому что ее я бы не отпустил просто от себя.
Каждое лето с шести лет она отправляла меня к бабе с дедом в Омск. Последний раз, когда мне было 11 лет. И вот я прилетел, они встретили меня, была ночь, сразу легли спать, и я помню, как лежу, одиннадцатилетний, лежу и реву, заткнув рот одеялом, что я тут, а мама осталась там.
Мы жили с ней какой-то одной жизнью. Мы дружили.
Со второго класса она перестала проверять мои уроки и оценки и велела мне самому за нее расписываться в дневнике. Пару раз в год она в него, конечно, заглядывала, это были тогда громы, молнии, затрещины, в волосы могла мне вцепиться, но так, ненадолго. Мама гневная ужасно, но, вообще, очень отходчивая, и я в нее.
После смерти папы мы с ней вместе, например, дружили против дяди Толи, моего первого отчима, алкоголика. То есть она его ужасно любила, терпела его пьянство, сколько могла, но у нас была с ней коалиция, где она жаловалась на него или посмеивалась.
Мы с ней вместе растили мою младшую сестру, она была на десять лет младше меня, и первые годы ее жизни я заменял ей отца. То есть были мы с мамой и отдельно она.
Она окружала меня целым сонмом удивительных людей. Пушкинисты, диссиденты, блокадники, интеллигентные евреи, ее женихи, ее ухажеры, ее подруги, начитанные люди, интересные люди, со своими ужасными и прекрасными судьбами, которых советская реальность плодила в избытке. Я сидел с ними за столом, меня не гнали, они общались со мной на равных.
Она таскала меня по экскурсиям, музеям. Мы вместе стояли на Тутанхамона, сокровища Дрезденской галереи или на Глазунова. Она заваливала меня книгами. Были какие-то у нее правила чтения, которых я и сейчас держусь:
- Если у книги есть предисловие или послесловие, ты должен его прочитать, - обычно это были биографии авторов или небольшое литературоведческое эссе.
Над столом у меня вывешивала разные направляющие меня лозунги.
Например:
"Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь"
Или:
"Посредственность всегда бездарности синоним". Это если я вдруг приносил тройку в четверти по какому-нибудь предмету.
Многие ли без гугла угадают автора?
Сборник средневековой французской поэзии, история восстания декабристов или воспоминания Эренбурга были у нас в семье настольными книгами.
Она в семь лет всучила мне трехтомник «Петра Первого» Алексея Толстого, в восемь – «Жажду жизни» и «Мексиканца» Джека Лондона, в девять – «Айвенго», в двенадцать – «Хождение по мукам», в четырнадцать – Хемингуэя. Тогда же, в четырнадцать, подглядев в моем дневнике, что я собираюсь утопиться от несчастной любви, переключила меня на писание стихов.
Я знал все ее романы. Мама предъявляла мне всех своих претендентов на руку и сердце, да и просто свои влюбленности, мы их обсуждали, перемывали им косточки.
Нет, она, конечно, строила свою личную жизнь сама, но я всегда был в курсе.
Она превращалась просто в грозную рыкающую львицу, когда кто-нибудь из моих отчимов вдруг решал заняться моим воспитанием, как-то наезжать на меня. Защищала меня всегда во всех выходках моего переходного возраста.
Вообще, мы столько всего с ней пережили...
Смерть папы. Мне семь лет. Я захожу в комнату на даче, там сидят все родные, их почему-то очень много, залезаю к ней на коленки, спрашиваю:
- Как папа себя чувствует?
А она отвечает:
- Нету папы...
Голос ее срывается, и до меня, семилетнего, впервые столкнувшегося со смертью, вдруг доходит, что это значит "Нету папы".
Я сижу и просто ору, и она обнимает меня и ревет надо мной.
Потом, после похорон, на которые меня не взяли, она приезжает ко мне, мы идем между грядок, она берет меня на руки, прижимает, я трясусь от слез, она спотыкается, и мы падаем в мягкую сырую землю, на клубничные кусты. У нее нет сил подняться, она подтягивает меня к себе, я утыкаюсь головой ей в грудь, и мы ревем с ней на два голоса.
"Нету папы...". Я открываю глаза и сквозь слезы вижу возле себя клубничный лист. Я сейчас не могу без слез смотреть на клубничный лист.
Я помню, как она провожала меня в армию. Мы жили на Щорса на Петроградской. К шести утра нужно было явиться в военкомат на Скороходова. Полночи мы сидели, она держала меня за руку и говорила:
- Гуленька, все что угодно, только не смерть, запомни это. Все можно вернуть потом, исправить, забыть. Главное, вернись живым.
Потом мы шли по пустому утреннему городу, был июль, мокрые мостовые. Я бритоголовый. Потом она гладит этот мой ершик на голове, щеки, берет мою руку, подносит к губам, целует. Потом автобус, все сели, меня зовут, я прыгаю внутрь, двери закрылись, я смотрю в окно, она стоит, зажимает себе рот рукой.
И я уезжаю, все дальше, и дальше, и дальше от нее…

[смир. Алексий М.]

НЕКРЕЩЕНЫЙ ПОП

Один священник, отслужив двадцать пять лет, узнал, что он некрещеный.

Ну, родился он в советские времена. Дома говорили, что бабушка покойная его когда-то совсем маленького крестила. Все так считали, и он сам был в этом уверен. Двух мнений не было. Он закончил семинарию, рукоположился, стал настоятелем... И жил себе не тужил.

И вдруг тетушка его как-то приехала из далекого городка, где он когда-то жил, старенькая совсем уже тетушка, и невзначай взяла да и рассказала, что не крестили его.

Он гостил у бабушки, бабушка должна была его отвезти в церковь в город покрестить. Но что-то там не сложилось, храм оказался закрыт, батюшка не смог.... А на следующий день бабушка умерла. А родители были уверены, что она его окрестила, потому что накануне говорила, что завтра покрещу внука. И считали, что он крещеный. Он и сам так считал. И когда уверовал, то и к Святым Тайнам приступал и венчался, ну и рукоположен был.

Можете представить себе его состояние, когда он это все выяснил.

Он уже, этот священник умер, поэтому можно рассказать, как было дело. Он сначала хотел призвать собрата, настоятеля из соседнего села. Но представил, что случится, как пойдут события, если только информация вдруг разойдется и дойдет не только до прихожан, но и до владыки. Поэтому он просто пришел к себе в храм, заперся там. И совершил сам над собой таинство крещения.

- Крещается раб божий протоиерей Сергий во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святаго Духа. Аминь.

Илья Забежинский

[мн.гр.Алексей]

Чего только не бывает в этом мире. Но что-то мне говорит, что история эта не придуманная…)

[Любовь]

Правильно сделал, что сам себя покрестил, имеет полное право на проведение таинства крещения.

[смир. Алексий М.]

Вот даже если это выдумка. Но тут два важных вопроса:
1) Имел ли он право сам себя крестить? - ИМЕЛ.
2) А Таинства, которые он совершал до своего крещения - благодатны? Или теперь нужно перекрещивать, перевенчивать, переотпевать его прихожан?

[Любовь]

Если Всевидящий Господь попустил ему стать священником, то конечно все совершенные им церковные Таинства действительны!

Хотя бы священник был нечестив, но Бог, видя, что ты из благоговения к Нему почитаешь даже недостойного чести, Сам воздаст тебе награду (свт. Иоанн Златоуст, 54, 768).
***
Если ты его <священника> презираешь, то презираешь не его, а рукоположившего его Бога. А откуда, скажешь, известно, что Бог рукоположил его? Но если ты не имеешь убеждения в этом, то суетна твоя надежда; если Бог ничего не совершает через него, то ты ни крещения не имеешь, ни Тайн не причащаешься, ни благословений не получаешь, и, следовательно, ты — не христианин.
Что же, скажешь, неужели Бог рукополагает всех, даже и недостойных? Всех Бог не рукополагает, но через всех Сам Он действует — хотя бы они были и недостойными — для спасения народа (свт. Иоанн Златоуст, 54, 768).

[смир. Алексий М.]

Если Всевидящий Господь попустил ему стать священником, то конечно все совершенные им церковные Таинства действительны!

Нет, у недостойного священника Таинства не совершаются. Но ради веры избранных христиан Таинства совершает его Ангел-Хранитель (уже не священник-человек). Об этом и святой Иоанн пишет.

Чтобы принять факт - нечистый священник - безблагодатен и Таинства не совершает - нужно самому попробовать совершить Таинство без благоговения, кое-как. А через пару недель это же Таинство совершить со страхом и трепетом с предуготовительным покаянием.

Любовь, если вы на себе это действие не прочувствуете, то так и будете думать что все священники одинаково хороши. Но это ваш самообман.

[мн.гр.Алексей]

Но до этого момента он был вне Церкви, и его рукоположение недействительно. Ну, стал он крещёным (если стал, потому как у него была возможность покреститься установленным порядком - не в пустыне находился, но гордость (страх) не позволила), но священником-то не стал.

А Таинства, которые он совершал до своего крещения - благодатны? Или теперь нужно перекрещивать, перевенчивать, переотпевать его прихожан?

Если Всевидящий Господь попустил ему стать священником, то конечно все совершенные им церковные Таинства действительны!

Хотя бы священник был нечестив, но Бог, видя, что ты из благоговения к Нему почитаешь даже недостойного чести, Сам воздаст тебе награду (свт. Иоанн Златоуст, 54, 768).
***
Если ты его <священника> презираешь, то презираешь не его, а рукоположившего его Бога. А откуда, скажешь, известно, что Бог рукоположил его? Но если ты не имеешь убеждения в этом, то суетна твоя надежда; если Бог ничего не совершает через него, то ты ни крещения не имеешь, ни Тайн не причащаешься, ни благословений не получаешь, и, следовательно, ты — не христианин.
Что же, скажешь, неужели Бог рукополагает всех, даже и недостойных? Всех Бог не рукополагает, но через всех Сам Он действует — хотя бы они были и недостойными — для спасения народа (свт. Иоанн Златоуст, 54, 768).

Приведённые цитаты к этому случаю не относятся. Если рукоположение недействительно, то как могут быть действительны совершаемые им "таинства"? Разве что по вере, если Господь такую усмотрел. Но нам сие неведомо. По букве закона он был артистом, а что Бог решил, то одному Ему это и ведомо.

[Любовь]

По букве закона он был артистом, а что Бог решил, то одному Ему это и ведомо.

Ну, дорогой Алексей, ты меня удивил так, что дальше некуда! С трудом верю своим глазам, что это ты такое написал. Такого маловерия я от тебя не ожидала! Как происходит Преложение Даров в алтаре тоже никто не видит, добросовестно ли все выполняет священник, особенно в отдаленных сельских храмах, где нет рядом с ним нет ни дьяконов, ни других священников, тоже никто не видит, но все причащающиеся просто верят, что принимают истинные Тело и Кровь Христовы!

[Алексей НН]

Где-то в житиях читал, что маленький мальчик еврей зашел в храм вместе со своими сверстниками-христианами и принял Святые Дары. Узнавший об этом отец его бросил сына в горящую печь, но тот остался невредим, имея в себе Христа. То есть он истинно причастился Тела и Крови Христовых, став при этом членом Тела Христова, т.е. Церкви, минуя при этом Таинство Крещения.
Трудно представить, что тот священник, до совершения над ним Таинства Священства, ни разу с верою не причащался Святых Христовых Таин, будучи уверен, что крещен бабушкой в детстве. После чего, наверняка, как тот еврейский мальчик, сразу стал членом Церкви, а после и священником.

[мн.гр.Алексей]

Ну, извини, сестра, великодушно, если смутил Тебя сказанным. Но в чём Ты видишь моё маловерие? Господь сказал: «истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие». (Ин.3,5) И в другом месте: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их исполнять всё, что Я заповедал вам» (Мф. 28:19–20) Ты веришь, что эти слова о Таинстве Крещения? Я тоже верю. Но если мы верим в сказанное Господом, то должны, наверное, понимать, что до своего рождения человек не дееспособен. Описанный в рассказе персонаж, ещё не рождённый в Духе, находящийся за пределами Церкви, как может совершать в ней Таинства?
Первым каноническим препятствием к Таинству Рукоположения является отсутствие первого церковного Таинства - Крещения. Ибо вначале нужно родиться, стать членом Церкви, чтобы затем расти дальше. Поэтому каноны признают совершение Таинства Рукоположения с нарушением требований - недействительным.
Похожий случай описан у католиков, но те выкрутились формальным ответом, что Таинство Рукоположения восполнило-де Таинство Крещения. Но такое суемудрие католиков лежит за пределами православных канонов. В Церкви семь Таинств, и ни одно другого не заменяет, не поглощает и не восполняет, иначе это будет уже не Церковь, а то, что у католиков.
Итак, повторюсь, канонически персонаж из рассказа священником не был. Какое было смотрение Божие - я не знаю. В чём здесь маловерие?)
Маловерие моё относится к самому рассказу, и основано оно на двух обстоятельствах. Первое - это: "И вдруг тетушка его как-то приехала из далекого городка, где он когда-то жил, старенькая совсем уже тетушка, и невзначай взяла да и рассказала, что не крестили его." Это сколько же она лет молчала? 25 лет он служил, да до рукоположения лет 20-25... И если она на старости приехала к нему из далёкого города, то, стало быть, ей не безызвестным было то обстоятельство, что племянник в семинарию поступил а потом и попом стал. И надо было полвека ждать, чтобы потом огорошить его таким известием?
И второе обстоятельство. Если этот персонаж постеснялся или испугался не только публично, но и у своего собрата келейно креститься, то как эта информация вышла наружу?
Ну, и третье, это то, что Господь в Церкви Своей всё устраивает благообразно, а не безчинно, о чем и Апостол говорит коринфянам: "вся же благообразно и по чину да бывают" (1 Кор 14:39). Как же было там на самом деле - то Бог весть.
ИМХО

[Любовь]

Человек не знал, что некрещеный. Какой же он артист? Верю, что никакого греха на нем нет, что все таинства действительны. И неизвестно, знала ли его тетушка о его священстве. Иногда родственники могут десятилетиями не встречаться, живя далеко друг от друга. А если знала и не сказала, это ее личное дело, ее личный грех.

[мн.гр.Алексей]

Люба, я ж не говорю, что он знал, что некрещённый, и сознательно исполнял роль священника. (Такие тоже внедрялись в своё время со стороны безбожных спецорганов для разрушения церковной структуры.) Я говорю о том, что он невольно оказался в этой роли, и осознавая себя священником, исполнял эту роль, фактически не будучи им, не смотря на священнические одежды и прочий антураж. Именно поэтому и пришёл в состояние шока, узнав о том, что некрещённый. Если бы он посчитал, что в крещение ему было вменено его служение, частое причащение Христовых Таин, Таинство Рукоположения и пр., то какая нужда была бы совершать Таинство Крещения над самим собой?
Вменено ли ему случившееся с ним во грех, если случившееся на самом деле было, того не ведаю, то Божье смотрение.
Повторюсь, что сомневаюсь в истинности этого рассказа, больше похожего на байку или анекдот, уничижающий церковь и сеющий семена сомнения. И хотя Илья Забежинский "окрестил" его Сергием, в другом варианте он так и остаётся обезличенным. Поэтому боюсь, что само это рассуждение о недостоверном событии может вмениться мне во грех суесловия или празднословия, и дальнейшие прения прекращаю.

[Любовь]

Я говорю о том, что он невольно оказался в этой роли, и осознавая себя священником, исполнял эту роль, фактически не будучи им, не смотря на священнические одежды и прочий антураж.

Да был он священником, был! И получил благодать священства от Бога авансом, а потом дополнил ее крещением. Иначе бы сотни людей крещеных этим священником остались бы не крещеными, причащались бы и участвовали во всех церковных таинствах, ничего не зная и не ведая об этом! Не может этого быть! И это не правило, а исключение, как в примере с еврейским мальчиком! Где действует Бог, там побеждается естества чин! Господь волен послать Благодать кому угодно и где угодно, а заодно и проверить нашу веру, наше отношение к чудесам Божиим!

[Алексей НН]

По этому поводу вспомнились также многочисленные случаи не вполне канонического крещения первых мучеников собственной кровью.

Свт. Кирилл Иерусалимский о крещении кровью.
"Кто не принимает крещения, тот спасения не имеет, кроме только мучеников, которые и без воды получают Царство Небесное. Ибо Спаситель, искупляя вселенную Крестом и будучи пронзен в ребро, извел из него кровь и воду, чтобы одни во времена мира крестились водой, другие во время гонений крестились собственной кровью. Да и мученичество Спаситель назвал крещением, говоря: «можете ли пити чашу, юже Аз пию, и крещением, имже Аз крещаюся, креститися» (Мк. 10:38)? И мученики сознают это, становясь зрелищем для мира, и Ангелов, и человеков; и ты со временем познаешь, но сейчас еще не время тебе слышать это (Поучения огласительные, 3, 7)."
https://kiprian-sh.livejournal.com/326987.html

[смир. Алексий М.]

Молодой мужчина из морга, немного суетливый и небритый, вчера назвал мне цифру 34.900 за подготовку мамы к погребению со словами:
- Если Вы хотите, чтобы все было достойно.
Я понимал, что это было очень много, но сил возражать не было.
- Ах да, - спохватился он, когда я уже кивнул и поднялся уходить, - и тысячу триста за вынос и погрузку гроба в машину.
Я выдохнул и ватными губами прошептал:
- Очень дорого.
- А если тело начнет на жаре разлагаться?
Я повернулся и пошел к выходу.
- Оплата только наличными, - крикнул он мне вдогонку.
Сегодня я уже тверже стоял на ногах, хотя давление подходило к ста шестидесяти.
Да и вместо молодого мужчины была немолодая тетенька.
Она приняла у меня мамины вещи.
- Так, Алексей Иванович назвал Вам сумму? 34.900 и еще 1.300 за вынос гроба.
- Алексей Иванович, - беспощадно чеканил я каждое слово, - сказал, что Вы мне покажете официальный прейскурант, и я смогу выбрать.
Она, когда услышала слово "прейскурант ", сразу стала ужасно суетливой. Начала открывать ящики стола, убегать из кабинета, возвращаться, перелистывать книги, бумаги, потом исчезла надолго и вернулась с двумя листочками бумаги. Вчитываться было ужасно трудно. Но я вчитался.
На одном был понятный список услуг типа обмыть, переодеть, закрепить и пр., общей стоимостью 8.100.
На другом перечень различных инвазивных консерваций от 8.500 до 24.000.
- Нам достаточно этого, - показал я на 8.100.
- И все?
- Все.
- Возьмите хотя бы консервацию лица за 8.500! - отчаянно закричала она.
Я замотал головой.
- А если тело начнет от жары разлагаться? А если появятся трупные пятна?
Тут я, конечно, плюхнулся назад в кресло и обмяк.
- Ну вот, - помягчела и она, - надо же все по людски.
Она долго от руки заполняла квитанции.
- С Вас 17.900.
- А откуда еще 1.300?
- А вынос гроба? Гроб-то кому-то надо выносить? Так что 17.900.

- Благословен Бог, - думал я, отдавая деньги, - благословен Бог, желающий нам любить всякого человека.

https://www.facebook.com/profile.php?id=100001479301887

[Виктория]

Умение впаривать "жертве" товар или услугу от которых трудно клиенту отказаться, а с другой стороны умение сохранить самообладание и спокойно и по умному разобраться и убедить вымогателя, что это тебе просто не требуется.
Бизнес.

[смир. Алексий М.]

Настоятель хору:
- Девочки, сегодня у нас на Усекновение владыка служит. Может потом споете ему что-нибудь на трапезе?
- Ну, в честь такого праздника уместнее будет, наверное, сплясать.

[valerii]

https://3rm.info/main/86479-vo-ukreplen ... -goda.html ВО УКРЕПЛЕНИЕ ВЕРНЫХ... Удивительное чудо Архангелов Михаила и Гавриила в июле 2021 года

[valerii]

https://www.youtube.com/watch?v=K5DK5UwVYeg&t=437s КАК БОГОРОДИЦА СПАСЛА САМОЛЕТ. САМОЛЕТ В РУКАХ БОГОРОДИЦЫ

[valerii]

Почему умные и добрые люди живут хуже эгоистов: 3 пронзительных цитаты Бехтеревой для тех, кому за 50

"Чтобы жить хорошо и долго, недостаточно быть умным и добрым. Иногда нужно, чтобы этого всего в человеке наоборот не было" - сказала однажды Наталья. Сегодня мы поговорим о том, почему же хорошим и умным людям иногда приходится тяжелее, чем всем остальным.


Сказ про "Иванушку-дурачка", который не так прост ✔

«Что отличает умных людей? Они думают. Глупцы - это умные люди, которые не хотят думать, потому что думать не всегда приятно, не всегда можно прийти к четкому ответу - это тратит интеллектуальные и нервные силы, создается нервное напряжение. Что же делает "глупец", известный нам по сказкам, эдакиий Иванушка-дурачок? Он лежит на печи и буквально ни о чем не думает: поспать, да поесть - никакого интеллектуального напряжения. Его не заботят ни свои, ни чужие проблемы так сильно, как заботят сознательных и умных людей: они переживают, пытаются найти решение, решить внутренний конфликт и тратят уйму сил».

«Иванушка не тратит на это силы. Ведь если по честному, большинство проблем, о которых мы беспокоимся - пшик, они либо решаются сами собой, либо их решение не зависит от нас, а тем временем наибольший урон психике они наносят как раз тем, что мы ими крепко так озадачиваемся ими. И в этом "Иванушка-дурачок" обыгрывает даже самых умных из нас, он буквально оказывается умнее, сам того не подозревая, ведь не наносит вред своей нервной системе стрессом от напряженных интеллектуальных переживаний - одним из главных факторов старения. Это, конечно же, не значит, что думать - плохо. Думать - полезно, но иногда и полезно быть "Иванушкой-дурачком", чтобы поберечь себя и на длинной дистанции оказаться умнее от того, что не думали о лишнем».


Добрые и честные против эгоистов ✔

«Подлинная доброта - светоч человеческой души и искренности, но и у доброты есть свои минусы, особенно, если рядом с вами эгоисты. Добрый человек может простить многое и помочь многим, но он редко сам прибегает к помощи других и уж тем более редко использует других ради достижения собственных целей. Эгоисты нередко прибегают к использованию людей в собственных целях: вы можете знать десятки примеров, когда добрый человек живет на грани бедности, а не самый приятный и честный, живет довольно хорошо. В этой связи важно понять взаимоотношения добрых людей с эгоистами: нужно уметь распознать тех, кто вас просто-напросто использует.»

«Кто-то скажет, что доброта должна быть бескорыстной - это так. Но если вы из раза в раз помогает кому-то, а взамен вам не достается ничего - это не доброта, а добровольная самоэксплутация в интересах эгоистичного человека. Чем дольше добрые люди молчат, тем больше будет эгоистов. Помните, как говорится: "Добро должно быть с кулаками", иначе мы все так и будем задаваться вопросом, почему честные и добрые живут не в тех условиях, которых заслуживают и уходят на тот свет раньше положенного, а эгоисты получают все».

Нельзя помогать тем, кто этого не просил, даже если очень хочется ✔

«Часто умные и добрые люди видят тяготы и изъяны жизни других людей, от чего им хочется помочь советом и делом, дабы вытащить человека из ямы. Но когда человек сам не хочет что-то сделать со своей жизнью, ни ваш ум, ни доброта, не помогут ему. Можно положить целую жизнь в попытках помочь близкому человеку изменить свою жизнь, четко видеть действия, которые нужно сделать и оказывать всецелую помощь, но пока человек сам не захочет поменяться и приложить усилия, никакая сила в мире не поможет ему. Даже когда мы видим, что человек не очень то хочется меняться, внутренняя инерция все еще подталкивает нас помочь ему, вразумить и увидеть результат, но из раза в раз мы будем разочаровываться».

«Это история и о людях с зависимостями, которые не хотят меняться и о тех, кому не хватает решительности в жизни и о тех, кто очень умен, но растрачивает свой потенциал - каждый раз, когда мы хотим помочь тем, кто этого не просил и тем, кто сам не прикладывает усилий - мы тратим свои силы в пустоту и не восполняем их. Хорошо, когда это понимание приходит быстро, но часто мы годами пытаемся помочь близким людям, которым это не нужно - их устраивает та жизнь, которой они живут и наша помощь - лишь данность, а не возможность. Усилия, затраченные на что-то, должны окупаться - таков закон природы. Пусть у вас большое доброе сердце и проницательный ум, но если вы помогает тем, кто это не ценит - вы предаете себя. Когда человек делает добро дело и видит его плоды, он чувствует ценность свои действий, сохраняет энергию и двигается вперед, но когда человек не видит плодов от своих действий, он устает и становится апатичным. Важно понимать, куда вы вкладываете себя и зачем, иначе не сделаете лучше ни ближнему, ни себе».
РУССКИЙ ВЗГЛЯД ✔ Надеюсь несколько философские мысли Натальи Бехтеревой помогут лучше разобраться в себе и людях вокруг, чтобы сделать жизнь чуточку лучше.

[valerii]

Добрые воспоминания...
Было лето. Жара. В комнату залетела муха. Стала кружить, назойливая! Она летала над нами, мы ее прогоняли. Потом она садилась на нос святого Паисия (Святогорца), и он ничего не делал. Садилась ему на бровь, и он ничего не делал. Потом она прилетала к нам, и мы ее отфутболивали, махая руками и ногами.

Старец Паисий тогда вдруг и спрашивает нас:
– Она вам что, мешает?
Мы предложили:
– Может быть, ее выгнать?
Он говорит:
– Выйди по милости Божией, благословенная муха.
И муха улетела.

Мы несколько ошарашенно спрашиваем:
– Как же муха-то улетела, старец? Как это произошло?!
– Если вы полюбите природу: животных, рыбок, птиц, насекомых – то и они полюбят вас, – ответил он.

А около месяца назад я услышал историю от отца Христодула из монастыря Кутлумуш. Несколько человек было в келье у старца Паисия, и в это время туда залетела пчела. Она надоела сидевшим там, и один из них стал бить ее бумагами, которые были у него в руках.

Старец Паисий посмотрел и ничего не сказал.
Через некоторое время пчела снова прилетела, и этот человек с бумагами снова воспользовался ими.
Тогда старец повернулся и говорит:
– А ты знаком с этой пчелой?
Тот отвечает:
– Нет, я не знаком. А что вы имеете в виду?
– Давай я вас познакомлю, – и продолжает. – Эта пчела долго жить не будет: только около 60 дней. И за эти 60 дней она сделает много добрых дел. Она очень много и честно работает. Она летает по цветам: слева, справа. Никогда не летает в грязные места. Помогает опыляться деревьям, чтобы на них произрастали плоды, для того чтобы мы ими питались.

Она прилетела с очень добрыми намерениями. Знаете, зачем она прилетела? Потому что у нас здесь стоит лукум, он сладкий – посыпан сахарной пудрой. Она и прилетела взять немного этой сладкой пыли. Давай я тебе покажу.

Старец Паисий берет лукум и кладет его себе на ладонь…
– Смотри, сейчас она сюда прилетит.

И действительно, через некоторое время прилетела пчела. Села прямо на руку старца и стала старательно собирать сахарную пудру на задние лапки.
Старец осторожно повернул голову и спрашивает:
– И вот сейчас ее прикажешь прогнать?

Обличенный человек ответил:
– Делайте, как считаете нужным…
– Вместо того чтобы ее прогнать, я помогу ей улететь.
Тогда он открывает окно, переворачивает руку, сахар падает вниз, и пчелка улетает.

– Это и есть способ показать человеку, от которого мы хотим избавиться, что ему надо уйти. Все должно происходить вежливо и с добрым сердцем.
– Что ты понял? – спросил святой у того человека с бумагами.

И ему пришлось самому себе признаться, что единственное, что увидел он в этой пчеле, так это то, что она прилетела его укусить. В то время как старец Паисий увидел в ней все остальное, кроме этого.

[valerii]

С чем связано исцеление от болезней? Объясняет Димитрий Смирнов

Ровно год с нами нет священнослужителя Димитрия Смирнова. Но многочисленные видеозаписи с его проповедями или ответами на вопросы не дают расслабляться. Отец Димитрий продолжает проповедовать в свойственной для себя манере — прямолинейно, но с любовью...


Помните, как Иисусу принесли больного, и Иисус простил ему грехи и сказал:

«Встань и ходи».
Чтобы человек, действительно, излечился — на это воля Господа нужна.

Болезни наши — это следствие грехов. А исцеление бывает связано с тем, что человек с грехом справился, он его в себе изжил. И тогда человек перестаёт болеть. Нет больше надобности в болезни.

Человек преодолел свой грех по милости Бога. А эта милость как раз и заключается в болезни. Господь не оставил человека погибать, а дал ему болезнь. Чтобы человек проявил терпение, смирение… И исцелился.

Когда Христос исцелял бесноватых, книжники восклицали, что в Нём бес, что Он силой бесовской исцеляет бесноватых. А Христос говорил им, что невозможно бесу исцелять больных. Бес на это не способен. Бес никому не может сделать ничего хорошего. Он творит одно только зло.

Если ты на кого-то раздражаешься, то, как правило, думаешь, что виноват тот человек, который тебя раздражает. Нет. Не по этой причине ты раздражаешься. А потому внутри тебя живёт бес раздражительности.

Или когда ты осуждаешь, то полагаешь, что другой человек сделал что-то не так, и поэтому ты его осудил. Нет. Не поэтому. Ты осуждаешь, потому что в тебе живёт бес осуждения. Не потому что люди плохие. Это потому что ты никуда не годен. Вместо того чтобы уповать на своего Отца Небесного, ты прислушиваешься к бесам.

Вот и эти книжники. Они читали Писание, но не смогли ничего понять. Я знаю, что из тех, кто в нашем приходе читает Писание и хоть чуточку что-нибудь понимает — это единицы. Трудно входит в голову. А почему? Потому что вся душа переполнена бесами. Они отвлекают человека, какие-то помыслы ему внушают…

Человек обычно больше ведётся на что-то дурное, нежели на хорошее. Дурное и гадкое ему как будто роднее. Поэтому пацаны скорее прислушаются к ребятам со двора, чем к маме или папе. С родной матерью не считаются. Почему? Потому что бесы внутри.

Вот и эти книжники не верят очевидной вещи. Христос излечил больного, который не мог ходить. Его принесли друзья и положили к ногам Христа. И Он произнёс:

«Прощаются тебе грехи».
Что значит прощается грех? Это мы так условно говорим. Прощёный грех — это тот, который у тебя был, а потом ты его изжил. И даже позабыл, что он был когда-то. А если ты ежедневно вспоминаешь и каешься… Извини, дорогой, но получается, что никакое это не раскаяние. Потому что если ты каешься, то Господь сразу прощает. И грех исчезает. Его больше нет.

А вот я должен эти молитвы читать? Ты ничего не должен. Хочется тебе — помолись, не хочется — не молись, хочется — читай, а хочешь — сердцем возносись к Богу… Сам решай!

Каждый человек сам решает, как ему действовать. По справедливости или как последний хам. Ведь большинство людей живёт не по заповедям Божьим, они руководимы страстями. И поэтому делают всё не так, как надо. Не по воле Божьей, не в соответствии с педагогическим процессом...

Как некоторые мамаши мне говорят: «Это же мой сын». Но кто сказал, что мамочка должна развращать своё чадо? Он ей грубит, а она продолжает его кормить. Он не желает учиться, а она продолжает оплачивать его учёбу, потому что его отчислили из того вуза, где он бесплатно обучался. Может, ты ему ещё и пивка нальёшь? Или отдых на курорте оплатишь, потому что он сессию провалил и расстроился. Как же его не утешить?

Как-то молодой парень мне сказал: «Батюшка, мне хочется отдохнуть в Крыму». Я ему в ответ: «От чего ты так устал, дорогой?» Я не совсем понял, как в двадцать лет можно устать.

Человек должен всё время трудиться. А современные молодые люди так воспитаны своими мамочками, что они всё время хотят отдыхать. Ничего не делать, куда-нибудь сходить, развлечься, съесть что-то вкусное, запить ещё более вкусным, полежать на диване, послушать музыку... Они не стремятся деньги зарабатывать, а хотят, чтобы кто-то им их дал. Мама, дай!

Такому человеку, к сожалению, будет трудно достичь Царства Божьего. Ведь сам Господь трудился так, что Ему некогда было голову приклонить. Проповедовал, исцелял, отвечал на бесконечные вопросы людей, хлебами их кормил…

«И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Народ же, видев это, удивился и прославил Бога, давшего такую власть...»
Народ увидел это и удивился. И нам тоже нужно увидеть эту красоту христианского поступка. Жизнь каждого человека состоит из поступков. И у каждого поступка есть своя мотивация. Почему человек что-то делает? Или он руководствуется скрытой корыстью или хочет послужить Богу.

Христианин должен каждым своим поступком послужить Господу.

[valerii]

https://zen.yandex.ru/media/krylo_angel ... 792ea9cf48 ДО СЛЕЗ ДО ГЛУБИНЫ ДУШИ ПРОЧТИТЕ НЕ ПОЖАЛЕЕТЕ «Проси Сына Моего!»«Проси Сына Моего!»

Вспоминаю случай из своего далёкого детства. Случай, перевернувший всю мою жизнь. Мы были деревенскими, и, когда начался голод, мать не стала ждать, пока все её дети погибнут, а снарядила нас, старшеньких, в город. – Идите, детки, идите, может, и прокормитесь. Что подадут, что попросите. А тут – совсем худо. – Мам, а ночевать-то где? – спросил я. – В подвалах ищите, в конюшнях, а лучше – к Храму Божьему держитесь поближе. Прощание было коротким. Старый армяк на мне, сестрёнке мать дала свой платок. И пошли. Мне в ту пору исполнилось двенадцать, а Маше – семь лет. Город ошеломил нас: крики, суета, всюду движение. Но стоило свернуть с главной улицы, и становилось тихо, как в деревне. Я не боялся, а сестрёнка пугалась, все норовила спрятаться мне в бок, пищала: «Саш, а мож, вернёмся? Мамка дома…» Мамка-то дома, да только не ждёт. С ней четверо остались. Я внимательно оглядывал подворотни. Подвалы закрыты, конюшни и подавно. Тогда я поднял голову и стал смотреть вверх. Немного погодя увидел, как заблестели верхушки куполов. Туда и потянулись. Городской храм – не чета деревенскому. Высокие ступени, белокаменный. Я заробел. Как подойти, как просить? Поодаль, ближе к воротам, стояли нищие: все больше калеки, старички и старушки. Но я не смел стать рядом, мне что-то мешало, внезапно стало душно и тяжело. Из открытых дверей поодиночке выходили люди. День был будничный, обедня, по всему, давно кончилась. Я вошёл, покружил, посмотрел на горящие свечи, полюбовался резными воротами алтаря. Тихо, спокойно. Но что же делать? – мучил вопрос. Вышел из храма. Сестрёнка ждала на ступеньках. Она хотела есть, но молчала, надеялась на меня. Мимо прошла хорошо одетая женщина. Я проводил её взглядом – и вдруг бросился к ней, горячо умоляя: «Матушка, матушка, возьмите меня в работники, я всё умею! Я – деревенский, сильный. Воду носить, дрова колоть, и за лошадьми…» Но женщина заторопилась прочь, оглядываясь на меня чуть ли не в ужасе. Однако я не огорчился, наоборот, обрадовался, потому что, как мне казалось, нашёл решение. Наниматься в работники – это привычно: мать всегда посылала нас по деревне, людям помогать. Нас и накормят, и, бывало, заплатят. Только тут меня никто не знал. Я кидался к одному, к другому – все спешили мимо, оглядываясь подозрительно, с опаской. Время шло. Сестрёнка жалась в платок. Нищие познакомились с нами, стали её учить: «Ты ручку-то протяни, протяни, не бойся». Она вытянула руку. Пальцы посинели от страха и напряжения. Глаза с мольбой смотрели на меня: «Саш!» Мне стало не по себе… Сырая осень загнала солнце за тучи, потянуло ветром. Ни еды, ни ночлега. Ей что-то подали, мелкую монету, и я тут же спрятал её глубже в карман, чтоб не потерять. К вечеру мы совсем отчаялись. Нищие разбрелись кто куда, храм закрыли. Оказавшись за оградой, я почувствовал, что надеяться не на что, взял сестру за руку и пошёл. Купить что-либо на монетку оказалось невозможно: слишком мелкая. Остановился и огляделся вокруг. Окна светились тёплым сиянием огоньков. Столько еды, тепла! Ладошка сестры окоченела от холода. Мы забились в какой-то угол между домами, где ветер не так донимал, я натаскал соломы, разбросанной по переулкам, обнял её покрепче. Зажмурился, а перед глазами – дом. Дрова ещё оставались, и мать топила, и даже когда голодно, всегда находилось место между младшими братьями и сёстрами, чтобы согреться и уснуть. Вернуться? Но её глаза… С ней четверо остались. Я самый старший, а значит, ел больше всех… Через три-четыре дня стало понятно, что нам не выжить, не прокормиться. Подавали так мало, что едва хватало на маленькую лепёшку, пару яблок. Сестра ослабла и уже не могла стоять, она сидела на ступеньках, склонив голову на плечо, и всё время молчала. Ночевали мы за храмом, в кустах, прижавшись к стене: берегли силы. …Той ночью поднялся ветер и выгнал нас из убежища. Взяв сестру на руки, я перенёс её ближе к дверям: здесь было тихо. И задремал. Внезапно дверь храма распахнулась, и из неё вышла Женщина. Я даже не понял, почему проснулся. Просто открыл глаза и увидел Её: невысокого роста, одета в глухое монашеское одеяние, на голове плат. Подойдя к нам, склонилась и глянула мне в лицо. Я похолодел. Вдруг Она открыла уста и тихо сказала: «Что ж ты не молишься? Проси Сына Моего!» Затем повернулась и скрылась внутри. Церковь открыта! – осенило меня. В один миг я очутился у двери. Та была заперта, и большой замок висел так, как сторож оставил его. Я долго дрожал, пытаясь унять страх, и жался ближе к сестре. Пока вдруг слова не ожили в моей памяти: «Что ж ты не молишься? Проси Сына Моего…» Какого Сына?! Едва я дождался утра. Церковный сторож не спеша открывал дверь, а я стоял рядом, подпрыгивая от нетерпения. Вошёл, рысцой обежал храм, заглянул в каждый угол: Женщины не было. И вот, в тот момент, когда я стоял, озадаченный, на меня с большой, во весь рост иконы глянула Богородица. Столько раз я смотрел на этот чистый Лик, но лишь сегодня увидел глаза. Это были те же глаза, и выражение то же! Долго я вглядывался. И чем больше смотрел, тем отчётливее стучало сердце: Она! Её Лик! Мой детский разум не мог понять: как, почему. Я просто смотрел и видел ту же мягкую линию губ, ту же ласку, когда Она сказала: «Проси Сына Моего!» Огляделся, поискал глазами священника. Рассказать? И смутился: да кто ж мне поверит? И тогда я повернулся к Сыну. Молиться я не умел. Когда жив был отец, он всегда серьёзно, неторопливо читал перед едой «Отче наш», и мы все негромко повторяли. Но отец умер, и в доме не молились. Я зашёл за колонну, сосредоточился. «Отче наш, Иже еси на небесех, – начал тихонько, – да святится имя Твое…» Молитва лилась легко, схваченная раз и навсегда прочной детской памятью, но что означали эти слова – я не понимал. Закончил, перевёл дух, и вдруг просто поднял голову, глянул Ему в лицо – и горячо, горячо зашептал. Я рассказал Ему всё: и про голод, и про мамку, и про то, что она не виновата, ведь нас шестеро в семье, а отца давно нет, и лошадь продали, потому что некому пахать. И про сестру, которая там, за дверью, милостыню просит, только не дают, а если и дают, то так мало… Чего только я не наговорил в тот первый раз! Он слушал меня, глядя спокойными, глубокими глазами. А я весь вспотел, несколько раз утирал набегающие слезы, но плакать не хотел, а просто говорил и говорил. И когда закончил, опустился неловко на колени и прижался лбом к холодной стене. Растревоженная душа моя болела, но в неё уже вселилось что-то новое, неизведанное ранее: покой, чувство защищённости. Я не ожидал, что сию минуту в моей жизни что-то изменится, просто не думал об этом, но успокоился, потому что попросил… Времени прошло немало. Когда вернулся к сестре, она стояла, плотно зажав конец платка в кулаке. Так я научил: подадут что – прячь в платок и держи крепко, пока мне не отдашь. Маленькая, ещё потеряет… Она раскрыла ладонь, и я глазам своим не поверил: на тёмной ткани сияла чистая серебряная монета! У меня едва ноги не подкосились. Голод, только что пережитое волнение сделали меня слабым, и я упал на ступени. Отдышался, унял дрожь. Потом резко поднялся и побежал в лавку. Лавочник подал мне белую булку и целую горсть мелкой монеты: сдачу. Сестре я купил леденец. А потом всё потекло. Люди привыкли ко мне и звали помочь по хозяйству, давали маленькие поручения. Сестрёнка просила, а я – целый день то туда, то сюда. Ощущение было такое, будто Кто-то сильный вмешался в нашу судьбу. Ничего не выдумываю, я это видел! Едва начиналось утро, и открывали храм, я входил, прятался за колонны и молился. Я не просил – умолял! Благодарил, рассказывал, сколько заработал, и что нас уже несколько раз звали ночевать добрые люди, и многое другое. Изливал свою радость – и убегал. Уже глубокой осенью знакомая барыня взяла меня в услужение, в свой дом. А Машу в приют устроила. Ей там платьишко дали, шубейку тёплую. А я и вовсе в новом ходил. Хозяйка приказала меня и одеть, и обуть. «Я когда увидела, Саша, как ты молишься, – сказала она мне много времени спустя, – то сразу поняла: такой человек ни обманывать, ни воровать не станет». Так и жил у неё. Старался, как мог, с утра до вечера то по поручениям, то по дому. Мы, деревенские, к работе привычные. Даже не уставал. А когда настала весна, отпросился у барыни на три дня и поехал домой. Нашёл на рынке мужиков из наших мест, заплатил. Погрузил на телегу мешок картошки, муки. Когда добрался, оказалось, мать похоронила двух младшеньких, сестрёнку и брата. Она долго меня обнимала, просила прощения. «Мам, ну, ты что…» – отнекивался я басом. А когда все уснули, рассказал ей про ту Женщину из храма. Она опять заплакала, потом встала на лавку, взяла из красного угла икону Божьей Матери и нежно поцеловала.

Елена Черкашина

[valerii]

https://www.youtube.com/watch?v=4XUcGkItG8w&t=77s ОДИНОЧЕСТВО: одно на всех. Человеку очень нужно… (ВИДЕО)
У человека есть он сам, друзья, работа, приносящая радость. При этом он признается, что одинок. Зачем дается одиночество? Когда надо его принять, а когда — бороться? Ответов нет, есть разный опыт.

СЕ, ЖЕНИХ ГРЯДЕТ В ПОЛУНОЧИ

Я живу в большом городе, у меня есть друзья и подруги, есть с кем сходить в кино, кого позвать на день рождения, с кем поплакать и посмеяться. И тем не менее я — одинока. Одиночество для меня — это отсутствие семьи: мужа и детей.

На мои жалобы духовник обычно спрашивает, сколько мне лет. Где-то до двадцати пяти он улыбался: «О, ты еще маленькая, тебе нужно подождать». Когда мне исполнилось тридцать, он хитро подмигнул и сказал: «Уже очень скоро ты привыкнешь». С интересом жду, как он однажды нахмурит брови: «Что же ты хочешь, милая, в твоем возрасте не о личной, а о вечной жизни заботиться пора!» Вот я и забочусь. Делать-то все равно нечего, если нет Божией воли.

О том, что ее нет, я однажды узнала от архимандрита Иоанна (Крестьянкина) в Псково-Печерском монастыре. Я только окончила университет и размышляла, как устроить свою жизнь дальше. Мне показалось разумным попросить отца Иоанна помолиться, чтобы мне встретить любимого мужа и найти хорошую работу в православном коллективе. Отец Иоанн ответил: «Бог благословит, — потом немного запнулся и продолжил: — В смысле, работу хорошую найти...» — и потупил взор.

Всю дорогу домой я рыдала и ругала отца Иоанна — зачем он ответил на вопрос, который я ему не задавала, и тем самым лишил меня даже надежды. Мне было 23 года. Перспектива остаться одной на всю жизнь встала передо мной очень ясно. Всем известно, что отец Иоанн знал волю Божию. А значит, что это Бог, желая моего спасения, так предостерегает меня от замужества, которое, как Ему уже известно, не будет счастливым. Не могу же я пойти против Божией воли? Но в чем тогда моя свобода? В том, чтобы свободно отказаться от несчастливого брака, от рождения больных детей — или что там еще увидел в моем будущем отец Иоанн — и свободно выбрать счастливое одиночество?

Духовник говорит, что мне только кажется, будто я одинока, — у меня есть родители, друзья, коллеги. Я могу заботиться о тех людях, которые рядом, могу им служить, любить их… Но неужели он думает, что это хоть как-то утешает? Ведь «cказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника» (Быт. 2: 18) — жену, а не друга, родителя или православный коллектив.

Ведь как ни служи я своим ближним, не будет между нами той теплоты, близости, нежности, которая может быть только между супругами, родство которых сильнее, чем даже родство матери и ребенка: «будут два одной плотью», говорит об этом Господь в Евангелии (Мф. 19: 5). Да, наверно, я мыслю в душевных категориях, не в духовных, но ведь предназначение женщины — быть женой и матерью, такой меня создал Бог. Куда мне от этого деться? Конечно, я унываю.

Стараюсь утешать себя тем, что многие святые, Пресвятая Богородица и даже сам Господь были одиноки в своей земной жизни, они не знали той душевной близости, без которой я страдаю. Как известно, если Бог не дает просимое, то потому, что хочет дать что-то большее. Но что может быть большим для девушки, чем жених? Вероятно, только Жених, грядущий в полуночи, — Христос. И «нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной» (Лк. 18: 29-30).

Да, а работа у меня хорошая. Слава Богу.

Н. И., 31 год

С ЖИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ ХОРОШО И ПОМОЛЧАТЬ ВМЕСТЕ

Я имел 55-летний стаж супружеской жизни, я любил жену (и она, наверное, тоже), мы считались образцовой семейной парой, на нас равнялись, но я с ней был одинок: не было общего фундамента, общего смыслопонимания основ жизни, хотя фасад был красив. Первые годы я сильно переживал и уходил от чувства одиночества в научную работу.

Мне не хотелось искать другого друга для общения, и я привык к такому одиночеству. Но я, сколько себя помню, умел и любил общаться с Природой, а главное — с небом, особенно закатным или с бегущими облаками. Но наибольшую радость общения я испытывал глубокими вечерами, когда на звездном небе появлялась Луна. Луна связывала меня не только с настоящим, но и прошлым.

Я видел то, что своими глазами видел Иисус Христос, Конфуций, Будда, Заратуштра, Моисей и, наверное, Адам с Евой, и я общался с ними, глядя на Луну, мог задавать вопросы, обсуждать проблемы, получать ответы. Эту же Луну я видел с мамой, когда в ущелье скрывался от бомбежек в начале войны, эту же Луну видели и на фронте, и в ГУЛАГе, и в безбрежном океане все те, с кем я общался как с живыми людьми, глядя на нее. Она стала как бы спутником-ретранслятором между моим внутренним миром и внешним: я не чувствовал себя одиноким, когда смотрел на нее, и поэтому не страдал.

Сегодня мне 78. Одиночество пожилых вряд ли принципиально отличается от одиночества молодых. Я не чувствую, что моя душа как-то постарела, хотя другие, может, и замечают, но пока молчат. Здесь другое — к одиночеству в старости часто присоединяется беспомощность (физическая и психическая), и это самое страшное. Страшно и физически, и страшно в переживаниях. Страшна потеря социальной востребованности: ты уже никому не нужен, да и другие, новые, тебе не интересны. Вот здесь и спасает помощь Божия в общении, в том числе и с уже ушедшими из этого мира.

Когда с годами душа осветилась христианством, и чувство со-бытия с Богом стало постоянным, переживание одиночества полностью покинуло меня. Когда год назад я был обездвижен в результате паралича и несколько месяцев пролежал в одноместной палате, то это чувство живого со-бытия с Богом давало радость общения и с Ним, и с Его помощью с теми, кого уже давно в этом мире нет, и с теми, кто еще не пришел меня навестить.

И вот сейчас, сразу после звонка из «НС» с просьбой написать эту исповедь, я сижу с ноутбуком за столом перед большим окном, за которым открывается долина Яузы и виден Кремль с золотыми куполами, а за ними Солнце, идущее к закату сквозь багряные облака. Вся эта красота дает предельно радостное чувство со-бытия с Богом, при котором мое реальное одиночество не может как-то грустно переживаться. Помню: с нами Бог! Господь в каждом из нас, Он нас объединяет, и мы просто не можем быть одинокими.

Так-то оно так, но как хочется, чтобы рядом сидел живой человечек, и мы бы молча общались.

Кондратьев Ф. В., 78 лет





В ШЕСТЬДЕСЯТ ПОЯВИЛИСЬ ДРУЗЬЯ

Мне 61 год, я алкоголик, а одиночество — болезнь алкоголиков. Может, поэтому они и стараются собраться, чтобы выпить вместе, ведь больше поделиться с другими им нечем. Мне с детства было неловко со сверстниками, я больше жил в своих мечтах. От одиночества я страдал, но вряд ли тогда хотел отношений: я хотел быть лидером, влиять на людей, хотел, чтобы меня слушали и подчинялись. Поскольку так не получалось, отстранялся. В детсаду все время играл зайчиков, а хотелось быть львом или медведем. В школе занялся спортом, потому что хотел быть «первым», и, если кто-то побеждал меня, я начинал ненавидеть своего соперника и завидовать ему.

Закончив школу, пошел на работу и почти всю зарплату тратил на вино. Однажды в компании мне сказали: женись, иначе совсем сопьешься. Я женился, но лучше не стало. Родился ребенок, однажды я вышел из дома с коляской на прогулку, а вернулся уже без коляски. Жена меня выгнала. Пробовал не пить, кодировался. Тогда начинал ненавидеть всех «алкашей никчемных», презирать их. Срывался.

В 41 год пришел в храм. Сначала любил ходить, когда нет никого. Потом — на вечерние службы, литургию. Принял Крещение. Через три года исповедался. Почти ничего не понял, но так текли слезы, что куртка промокла. Когда первый раз причастился, почувствовал, что внутри всего обожгло и стало гореть.

Но срывы продолжались. Я молился часами и говорил Господу, что вот я такой мученик, меня никто не понимает, потому-то и пью. Однажды увидел, как Господь с иконы покачал головой. Поделился «радостью богообщения» со священником, он посоветовал поменьше «употреблять», а то начнутся «видения» с рогами и хвостами. Я обиделся на Церковь.

Мое одиночество длилось почти 50 лет. Родственники ждали, когда я отмучаюсь. Сам просил Бога забрать меня из моей грешной жизни. Дойдя «до ручки», пришел к Анонимным алкоголикам. Мне никто там не понравился. После группы зашел в ларек за пивом. Вдруг ощутил — пить не хочу. Испугался, понял — это секта! Пошел на исповедь и сказал батюшке, что под стенами монастыря секта свила себе гнездо. Тот отрезвил: походи и посмотри.

С тех пор я больше не пил. Но отношения с людьми налаживались не сразу. Я как-то поделился с психологом, что у меня сложные отношения с женой (я женился второй раз). Он сказал, что у меня вообще нет с ней отношений. Я обиделся, а он предложил составить список обязанностей, которые лежат на мне дома. Оказалось — все обязанности у жены. После этого мы обсудили с ней свои обязанности и у нас начали появляться отношения. Еще я составил список людей, кому однажды принес горе, попросил прощение, молюсь о них или стараюсь помочь делом. Короче, начал с себя. Добрых знакомых у меня стало больше, а враждебности — меньше.

В 38 лет были перебои с сердцем, знакомый врач сказал: завязывай, иначе помрешь. Недавно сделал кардиограмму, доктор говорит: «Мужчина, с вашим сердцем в космос лететь». И я опять поверил в Бога, и подумал: зачем-то Он почти под старость дал мне здоровое сердце. Чтобы любить?

Н. П.

НЕ ЛЮБЛЮ, ПОТОМУ ЧТО ТРУС?

Я никого не люблю, и никто не любит меня. Одинокий тот, кто гордый. Любовь не гордится, а гордость не любит. Бог есть любовь и эта любовь – единственный источник человеческой любви. Но людям не хватает любви. Недостаток любви и есть одиночество. К бытию по подобию бытия лиц Святой Троицы призван каждый христианин. Духовный отец говорит, что стремление молодых людей друг ко другу заложено Богом как стремление к единству. Но даже в браке оно не достигается. Новый человек появляется, а единства не появляется, одиночество остается. Оно появляется только в духовном подвиге. Но что такое подвиг?

Из догматики я узнал интересную мысль, которую не могу понять: каждое существо живет само по себе, не нуждаясь ни в ком. Но личность существует, только если есть отношения любви с другой личностью. Если другого лица нет, то … и твоего лица нет, личности нет, хотя существо продолжает существовать. Например, если у отца есть сын, то он отец, а если у него сына нет, то человек сохраняется, а отец «исчезает».

Может, кто-то не примет это, но я так думаю, нас так учат. Мы думаем с помощью тех образов, которые у кого-то увидели, самому создавать образы, родить совершенно новую мысль трудно, нужна любовь, которая плавит мысль, позволяя отлить ее в новую форму. Если она слаба, то ничего не создашь. Кстати, может это одна из причин, почему не удается строить отношения – не хватает творческих сил для этого. Если они есть, то … их не хватает. «Но на свече булат не размягчить», — как сказал Навои.

Одиноким я был всегда. Мне не хватало внимания родителей, которые или не хотели мне его уделять, или не умели этого делать. Или я не мог его принять, стесняясь даже своих родителей. Я был очень стеснительным. Совсем маленьким я боялся даже в магазине попросить продавщицу продать, например, хлеб. У меня почти не было друзей. А с теми, кто был, отношения были не такие искренние, не такие, как у Тома Сойера и Гекльберри Финна.

В школе сначала всех обижал я, а потом почему-то стал трусом (наверно, не преодолел какого-то испытания) и все стали обижать меня.

Когда я поступил учиться, то у меня тоже не появилось друзей, появились только знакомые. Мы не могли поговорить обо всем на свете, как этого бы мне хотелось, куда-то пойти или поехать, поделиться чем-то близким… даже не знаю, как об этом говорить. Я с однокурсниками после окончания больше не общаюсь, связи потеряны… кроме одной, я редко-редко молюсь о девушке, в которую тогда влюбился. Она не ответила мне взаимностью, да и не могла: она, как она говорила, «гуляла», потом забеременела и вышла замуж не за отца ребенка.

Отношения с девушками — это отдельная тема. Если в двух словах, то они не отвечали мне взаимностью. Может кому-то я и нравился, но не понимал этого. Сам же не мог ни с кем познакомиться. А если мне нравились знакомые девушки, я не умел строить отношения и до сих пор не умею. Когда я общался с девушкой, которая мне нравилась, то начинал говорить быстро и неразборчиво, глупо улыбаться, нервничал. Наверно, поэтому они теряли ко мне интерес.

Хотя лучше так, чем никак, несчастная любовь тоже важный опыт.
Если подумать, то причина страха перед девушкой – в неверии, опасении того, что она не примет предложение дружить. Чтобы предложить дружбу, необходимо стать как бы беззащитным перед другим человеком. Это риск, не посмеется ли другой над чем-то самым глубоким и ценным в тебе? Эти чувства очень … велики, сильны, важны, поэтому отказ, который является разрушением этих чувств, очень болезнен. Решиться на этот риск – подвиг. Снова подтверждение моей мысли: мы… ладно, не мы — я, не люблю, потому что трус и слаб.
Б.М., 23 года

Источник: православный журнал «Нескучный сад»

***
https://www.youtube.com/watch?v=4XUcGkItG8w&t=77s