МОЩИ СВЯТЫХ

Иоанн Шанхайский, святитель. Рассказ очевидца об обретении Мощей

Владыка Иоанн отошел ко Господу в 1966 году во время своего архипастырского посещения города Сиэтла с Чудотворной иконой Божией Матери Курско-Коренной. После богослужения он ушел с иконой к себе в келью, где его вскоре нашли умершим перед святым образом. Похороны состоялись в Сан-Франциско, но не сразу. Потребовалось довольно много времени, чтобы съехались все архиереи. Митрополит Лавр (тогда еще игумен Лавр) ехал трое суток из Джорданвиля вместе с владыкой Аверкием (Таушевым) - это расстояние более 5000 километров. И хотя тело владыки не бальзамировали -- во время отпевания и после него никаких признаков тления не было. В то время, мэром города Сан-Франциско был православный грек и он с горсоветом дал приходу специальное разрешение, чтобы похоронить владыку в чертах города, под храмом – в подвальном этаже у нас было складское помещение, его переоборудовали в усыпальницу и там похоронили тело владыки.

Люди начали приходить к его гробу, как к блаженной Ксении, еще до прославления. Сначала они молились просто за владыку, а потом стали обращаться в молитве к нему самому, оставлять записки. И было очень много чудес. Я бы сказал, что почитание свт.Иоанна и его прославление шло снизу, от людей. Народное почитание росло и сравнительно скоро был поставлен вопрос о его канонизации. Но то, что это решение было принято -- тоже большое чудо. В то время, нашу Церковь возглавлял митрополит Виталий (Устинов) - он не очень любил владыку Иоанна, а его самого не очень любили в Сан-Франциско. И тем не менее, архиепископ Антоний (Медведев), возглавлявший Западно-Американскую кафедру, после поездки на заседание Синода, сказал мне: «Ты не поверишь, что случилось. Только я предложил потихоньку начинать сбор материалов к прославлению владыки Иоанна, как митрополит Виталий вдруг сказал мне: «прославим!» После этого в Сан-Франциско было принято решение открывать мощи. Владыка Антоний позвал своего лучшего друга из архиереев - владыку Лавра, позвал некоторых священников, одного архимандрита, который был главным прислужником у владыки Иоанна и хранителя усыпальницы.

Есть дни в жизни, когда ты все помнишь до мелочей. У отца Александра Шмемана в дневниках есть размышления об этом. Мы можем не помнить день нашей свадьбы, можем не помнить день хиротонии, но какие-то дни и моменты мы запоминаем. Помним погоду, помним цвет одежды окружающих людей. Например, я служил с владыкой Антонием (Медведевым) 20 лет, но только какие-то отдельные моменты я помню очень хорошо -- закрываю глаза и чувствую, как он сидит рядом, вижу, как он разделяет руками панагию и крест, вижу выражение его лица. Так же и день открытия мощей святителя Иоанна - это была малая Пасха.

Был трепет, но трепет чисто человеческий. Потому что, наверно большинство из нас никогда не открывали гробы. А я был еще молодой священник и, откровенно говоря, не большой поклонник покойников. Часов в 9 вечера мы спустились вниз в усыпальницу и начали служить панихиду. Наши жены и дети об этом знали. Хотя владыка Антоний просил нас не оглашать, но, конечно, мы уговорили его сказать матушкам, иначе они же спросят куда мы идем. И он разрешил. Они ждали дома и тоже очень волновались. За несколько дней до этих событий, в усыпальницу спустилась небольшая делегация из трех священников, один из которых был столяр, чтобы посмотреть и подготовиться к открытию мощей. Гроб все время находился в бетонном саркофаге, который стоял над землей и надо было заранее решить как снять с него очень тяжелую крышку.

Поэтому когда мы спустились во второй раз, мы уже знали что делать. Были подготовлены балки, ломы, ткань и все необходимое. Мы открыли крышку саркофага и увидели под ней проржавевший металлический гроб. На нем лежала мантия, которую положили туда в день отпевания, мантия была в сохранности. Гроб приподняли на веревках, но он начал крошиться. Под него мы подложили балки и установили наверху. После этого, нужно было открыть крышку.

Более 25 лет ключ от крышки гроба хранил один иеромонах. Он подошел, торжественно вставил ключ, но крышка не открылась. Она проржавела и замок не работал. Тогда за дело взялся наш протодьякон - русский богатырь, он весил 170 кг - и попытался открыть крышку ломом. Но владыке Антонию не понравилось, что совершалось насилие - неблагоговейно силой вскрывать мощи. Он остановил отца протодьякона, перекрестился, закрыл глаза и начал читать 50 псалом.

Хочу сделать здесь маленькое отступление. Когда мы с матушкой думали ехать нам в Сан-Франциско или нет. А у нас с назначением и переводом духовенства не так строго, как у вас. Обычно архиерей предлагает и священник может согласиться или отказаться. Дело в том что многие наши священники работают на гражданской службе и не каждый из них может оставить место, ведь далеко не все приходы могут обеспечить своих клириков достаточным жалованием. Матушка не особенно хотела ехать, потому что это далеко от родителей. И мы отправились в Сан-Франциско на разведку. Мои соображения были внешними -- собор, много молодежи, много русских, гимназия. А она немножко скептически относилась к этому. Мы посмотрели с ней город, познакомились с клиром и в канун отъезда нас к себе пригласил владыка Антоний. У него не было келейника, не было водителя и ездил он на обычном городском транспорте, всегда с портфелем. Когда он ходил делать покупки, он их тоже клал в этот кожаный портфель. Владыка пригласил нас к себе, посадил и начал все сам готовить. Перед едой он сам прочитал молитву. Моя матушка вспоминает, что она никогда в жизни не видела, чтобы кто-либо читал так Отче наш. Владыка Антоний разговаривал с Богом, он видел тогда перед собой Живого Бога. Это была не формальная молитва. И когда мы вышли с покоев архиепископа Антония, я спросил матушку: «Что ты думаешь Лена?» А она мне сказала: «С таким архиереем можно в любом месте жить и служить». Это был решительный момент для нас.

Этот святитель молился, когда мы открывали мощи. Он дочитал 50 псалом, потом взял крышку и легко ее открыл. Я думаю, что мы не могли открыть ее с самого начала, потому что Господь хотел, чтобы мощи открыл именно владыка Антоний, который заслужил это своей высокой духовной жизнью. Крышка открылась и мы увидели облачение свт.Иоанна. Первоначально оно было белое, но стало зеленым. Вероятно, покрылось плесенью. Мы дотронулись до облачения и оно рассыпалось в руках, потому что истлело. Когда хоронят священника -- его лицо покрывается богослужебным воздухом, которым обычно во время литургии покрывается Чаша и Дискос. Таким воздухом было покрыто и лицо святителя Иоанна. Владыка Антоний перекрестился и приподнял его. И я познакомился с владыкой Иоанном, впервые его увидел. Его лицо и все его тело полностью сохранилось, было нетленно -- это были мощи.

Владыка Антоний назначил меня фотографом. В 1993 году я фотографировал на пленку и она у меня в фотоаппарате кончилась. Я побежал домой, прихожу - свет везде горит, как на Пасху. Время было полночь, матушка ждала меня. Я поднялся в квартиру и закричал: «Нетленны! Нетленны!» Схватил пленку и побежал обратно, а она стала звонить другим, сообщать нашу радость. Когда я вернулся вниз, в усыпальницу принесли больного мальчика - сына священника нашей епархии. Владыка Антоний благословил, чтобы его принесли на руках и мальчик исцелился. Сейчас этот парень совершенно здоров, на полметра меня выше, играет в регби. Для мощей владыки был заранее приготовлен деревянный гроб, мы переложили в него мощи, закрыли гроб и разошлись, славя Господа.

Спустя несколько месяцев, когда материалы к прославлению владыки уже были собраны, мы снова открывали мощи, для того чтобы омыть владыку и переоблачить. Но как это сделать? Нет такого справочника, где были бы инструкции как омывают мощи. Владыка Антоний смотрел разные книги, описания прославления святых Феодосия Черниговского, Иоасафа Белгородского - последних святых, прославленных Русской Церковью. Он находил какие-то статьи в Церковном Вестнике, в других старых изданиях. Какие-то описания были, но принцип пришлось разработать самому. В России тогда еще не было современной практики открытия мощей. Спросить нам было некого. Мы омыли тело владыки водой, маслом и розовым вином. Его кожа сначала была светлой, белесой, но после омовения приобрела теплый янтарный цвет. Я расчесал волосы владыки и бороду (у меня даже осталось несколько волос на расческе). Мы переоблачили его в новые одежды и оставили в усыпальнице до 1994 года, когда в день кончины свт.Иоанна было совершено его прославление.

До прославления святителя Иоанна, в Зарубежной Церкви уже были прославлены блаженная Ксения Петербуржская, святой праведный Иоанн Кронштадтский и новомученики. Нас об этом просили, даже свт.Николай Сербский обращался в Синод Зарубежной Церкви с просьбой прославить наконец святого Иоанна Кронштадтского. Митрополит Анастасий, бывший тогда нашим первоиерархом, был против, потому что он считал, что таким образом мы узурпируем полноту власти всей Русской Церкви. Но когда был избран митрополит Филарет, прославление совершилось. А вот как происходило прославление свт. Иоанна. Сперва мощи перенесли на середину собора. Потом была совершена последняя панихида, к концу которой вынесли икону владыки Иоанна, запечатанную в пелене. Панихида завершается словами: «Господь Бог да ублажит, да упокоит и его же святыми молитвами помилует и спасет нас яко благ и человеколюбец». После чего началось всенощное бдение, на котором уже пелись стихиры новому святому. На литии, когда поминается перечень всех святых, поминали и «иже во святых отца нашего Иоанна, епископа Шанхайского и Сан-Франциского чудотворца, его же прославление ныне совершаем и всех святых». Это удивительно красивая была служба!

На полиелее первоиерарх подошел к иконе, развязал ее и священнослужители подняли икону над молящимися. Затем мы сняли крышку гроба, чтобы все могли увидеть мощи нового святителя. Все сделали поклон и запели величание. Было очень красивое, действительно, всенародное прославление. Это одно из главных событий в моей жизни. И я не устаю повторять, что наше поколение самое благословенное. Нет ни одного поколения, на которое Господь излил бы столько милости, как на наше. Мы не переживали войн. Мы свидетели возрождения церковной жизни в России. Мы свидетели прославления новомучеников. Мы свидетели прославления владыки Иоанна. Мы свидетели величайшего чуда, беспрецедентного чуда, когда две части Церкви объединились.