О МОЩАХ ПРЕПОДОБНОГО СЕРАФИМА САРОВСКОГО

1920-1927 ГОДЫ
ЭПОХА ИЗЪЯТИЯ МОЩЕЙ БАТЮШКИ СЕРАФИМА

Отрывок из документа,
найденного Е.И.Бакаевым и А.Я.Кирдиным
в партийном архиве Мордовии

5 апреля 1927 года комиссией было совершено вскрытие мощей Серафима Саровского. Оно происходило в храме Живоносного Источника. После революции монастырь уже не имел средств, чтобы отапливать Успенский собор, где было постоянное место мощам, и на зиму их стали переносить в теплую церковь Живоносного Источника. Вот как об этом вспоминает С.А.Булгакова:

...в понедельник Крестопоклонной недели приехало много начальства. Сгребли все святыни: Чудотворную икону Живоносного Источника, гроб-колоду, в котором лежал 70 лет в земле Батюшка Серафим, кипарисовый гроб, в котором находились мощи и другое. Все это сложили между Царскими покоями и северным входом Успенского собора, устроили костер, зажгли. () Мощи же Батюшки Серафима, то есть его косточки, как они были облачены в мантию и одежды, все это свернули вместе и вложили в синий просфорный ящик.

С изъятием мощей из Сарова было связано множество легенд. Рассказывали, что мощи похищали по дороге из Сарова в Москву, что в селах, лежавших на пути ударяли в набат, затевали перестрелки и т.п. Интересная легенда о мощах преподобного Серафима рассказана Саровским иеромонахом Георгием в 1934 году:

Монахи сопротивлялись изъятию святых мощей и заперлись в Успенской церкви, где лежали мощи Святого, объявив, что лучше всем быть убитыми, чем отдать мощи. Три дня монахи оставались в закрытой церкви без пищи ...В Сарове в это время жил аскет отец Исаакий, ученик и последователь известного старца Анатолия Саровского, который умер в 1922 году (на самом деле Анатолий умер в 1919 г. - А. П.). Старец Исаакий, опечаленный происходившим и заботясь о бра тии, три дня молился Святому, чтобы он вразумил их, что делать. На третий день Св. Серафим явился ему и сказал: «На то воля Божья, чтобы мои мощи увезли и монастырь разрушили, не препятствуйте этому». Когда старец рассказал о своем видении братии, монахи покинули церковь, и комиссия агентов секретной полиции и местных советских «специалистов», собрав мощи в деревянный ящик, увезла их (...). Мощи Св. Серафима забрали в Москву и поместили в Румянцевском музее, превращенном в антирелигиозный музей. В газетах было объявлено, что в Москву привезены мощи Серафима Саровского, и желающие могут на них посмотреть. Многие люди стали приходить в музей, чтобы поклониться мощам. Входные билеты в музей стоили три рубля, но несмотря на такую высокую цену люди приходили, плакали, молились и клали поклоны перед застекленным ящиком, в котором лежали мощи. Произошло много исцелений. Тогда коммунисты, видя что вместо надругательства идет скорее прославление святых мощей, объявили, что мощей в музее больше не будет и их перевозят в Пензу. Верующие были недовольны, и многие из них поехали в Пензу, чтобы самим убедиться в этом. Но в Пензе им сказали, что мощей там нет. Так мощи Св. Серафима были спрятаны, и где они сейчас неизвестно.

Телефонограмма в Пензу

4 июля 1927 года

"Настоящим сообщаю: что подлинные останки Серафима Саровского мною лично будут доставлены со всеми имеющимися по этому вопросу документами по получении разрешения на выезд."

Матвеев. Уполномоченный ОГПУ в Краснослободске.

Источник: http://serafimov.narod.ru/bibl/sar/sar3_3.html

КОЩУНСТВО
(Вскрытие мощей преподобного Серафима Саровского)
по книге "В гости к батюшке Серафиму" /С.Фомин/

«...тела ваши суть храм живущего
в вас Святого Духа,
Которого имеете вы от Бога...»
(1 Кор. 6, 19).

В июне 1920 года состоялось заседание Совнаркома под председательством В. И. Ленина, поручившее наркомату юстиции разработать положение о ликвидации мощей «во всероссийском масштабе». 25 августа 1920 года данный документ был подписан наркомом юстиции Д. И. Курским[1] и разослан на места для исполнения. На его основе в ноябре 1920 года прошедший в Темникове IX уездный съезд советов принял решение о вскрытии раки с мощами Преподобного Серафима Саровского. Первоначально президиум исполкома испытывал колебания, однако «серьезное и вдумчивое отношение к речи оратора, говорившего по этому вопросу, сразу же внесло успокоение, а развернувшиеся выступления после доклада воочию убедили, что почва для вскрытия мощей готова» (ГАТО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 217. Л. 15). Оратором, требовавшим вскрытия мощей, был известный мордовский поэт, переводчик «Интернационала» на мокшанский язык 3. Ф. Дорофеев. В то время ему было 30 лет, работал он заведующим Темниковским УОНО. Настроения 3. Ф. Дорофеева той поры передает написанный им в 1919 году «Антирелигиозный гимн»:

Бога нет. Пророки — сказка
Мощи - выдумка церквей.
Снята набожная маска
Революцией с людей

Дорофеев З. Ф. Собр. соч. Саранск. 1964. Т. 1. С. 213

IX Темниковский съезд Советов по предложению З.Ф. Дорофеева сформировал комиссию по вскрытию мощей Серафима Саровского во главе с начальником уездного отдела юстиции Зайцевым, секретарём комиссии стал Кветыевский. В неё вошли представители Тамбовского губкома РКП(б) и губисполкома Спасского, Керенского, Ардатовского и Краснослободскогоукомов партии. Всего в комиссию входило 157 человек , Решение съезда было санкционировано губернскими властями. Сохранилась телеграмма председателя губисполкома А. Г. Шлихтера за номером 62957/16022: "Разрешается при соблюдении всех мер осторожности, внимании к верующим, полной корректности к духовенству и сугубой законности всех практических мер. Тщательно выработать план, резолюцию опубликовать от имени президиума губисполкома заранее в газетах и пред вскрытием гроба всем присутствующим".

Подготовка властей к вскрытию святых останков вызвала безпокойство верующих. Было написано письмо с просьбой пощадить их "благоговейное религиозное чувство" и не осуществлять святотатства. Подписали его многие и 13 декабря 1920 года прошение было вручено Зайцеву. Однако реакции не последовало.

17 декабря 1920 года перед собравшимися в храме членами комиссии и верующими было оглашено решение IX Темниковского уездного съезда Советов о вскрытии мощей Серафима Саровского и согласие губернских властей на это. Сразу же после этого темниковский священник Пётр Говоров передал в руки председателя комиссии письмо-протест верующих и заявил: "советская власть не касается религиозных предметов, а мощи являются таковыми. Мы, верующие, не можем относиться к этому равнодушно". Его поддержал иеромонах Мефодий: "Со стороны представителей власти нет корректности, ведь этим они оскорбляют религиозные чувства граждан, заставляя нас вскрывать мощи, ведь мы не можем смотреть на святые останки". Следом попытался выступить священник Павел Барятинский, но был прерван членом комиссии Губковым. Из среды представителей власти стали раздаваться предложения арестовать несговорчивых священников, а мощи вытряхнуть из раки. Петр Говоров попытался успокоить комиссию и заявил о возможности вскрытия мощей на определённых условиях. Их было несколько:

никто из непосвящённых не должен дотрагиваться до святых останков;

не будет производится фотографирование;

мощи не будут выставляться после вскрытия на всеобщее обозрение.

Речь священника была прервана жестким заявлением секретаря Темниковского укома партии В. И. Шестакова: «Мы пришли сюда выполнить постановление IX съезда, а не рассуждать». О. Петр Говоров попытался возразить, однако был остановлен Зайцевым, который приказал начать вскрытие мощей. О. Павел Барятинский заявил о своем протесте и отказе участвовать в святотатстве. Он покинул храм, одновременно был выведен и арестован один из верующих, активно поддерживавший священников[2].

Вскрытие мощей началось в 11 часов 30 минут. Вскрывали мощи иеромонахи Маркеллин[3] и Руфин. Первоначально Маркеллин снял с раки верхний голубой покров, затем второй покров и два покрова по бокам раки. После снятия нижнего голубого покрова открылась гробница и крышка над мощами с изображением под стеклом Серафима. Всё это было представлено на обозрение присутствующих. Далее Маркеллин открыл гробницу и перед глазами открылась "фигура в виде человеческого тела, покрытая золотой парчёвой епитрахилью, а в ногах фигуры сургучная печать с инициалами "М. А."". На нижней стороне гробницы - надпись, на одной стороне: "при державе благочестивейшего Великого Государя Императора Николая Александровича, Самодержца Всероссийского, создалася рака сия повелением и усердием их Императорского величества государя императора и супруги его благочестивейшей Государыни Императрицы Александры Федоровны в лето от Рождества Христова 1903 года месяца июля 19 день", а с правой стороны ее - выпуклое изображение херувима. По словам, крышка была серебряная, а изнутри вызолоченная. Фигура лежит в гробе, у которого стенки наружные дубовые, а внутренние кипарисовые. Внутри гроб обит зеленой парчей. Глава фигуры покрыта воздухом с круглым отверстием над местом лба".

Щелкнул фотоаппарат, зафиксировавший открытую гробницу, при этом, кстати говоря, власти попрали требования верующих не фотографировать вскрытие, и надругательство над святыми останками было продолжено. В акте вскрытия мощей зафиксированы дальнейшие события: «Затем иеромонах Маркеллин снимает воздух с головы фигуры, в области круглого отверстия, от фигуры головы ножницами, как пришитую к фигуре головы. После этого становится видной фигура головы с круглым металлическим отверстием над областью лба на черной материи, покрывающей фигуру черепа. Место, соответствующее лицу, покрыто белой материей и подбородок — вновь черной материей. Затем снимается золотая парчовая епитрахиль, для чего поднимается голова фигуры. Видна также фигура а черной мантии, сшитая из черной материи и совершенно новой. Голова помещается на подушке и на нее надет на цепочке крест медный. Фигура спелената в области ног черными лентами и в области живота видна возвышенность наподобие сложенных рук...» (Архив МБ МССР. Д. 27. Л 249-249 об )

В Евангелии от Матфея приводятся слова Христа: «По вере вашей да будет вам». Большевики в мощи не верили. «Мощи — выдумка церквей», — писал 3. Ф. Дорофеев. Именно поэтому они не испытывали трепета и не понимали кощунства всего, что именовали канцелярским словом «акция». Вновь обратимся к акту вскрытия мощей Преподобного Серафима Саровского: «Затем начинается распарывание материи по форме лица и головы. Нижняя челюсть оказывается поддерживаемой белой тесьмой. По развертыванию всей ваты виден человеческий скелет без рук и без ступней. Кости голени соприкасаются друг с другом, а также соприкасаются бедренные и берцовые кости. Тазовые кости оказались на месте. Ребер с правой стороны 12, а с левой одного ребра недостает...» (Архив МБ МССР. Д. 29, Л. 249 об.-250).

Думал ли Преподобный Серафим Саровский, умерший коленопреклоненным перед иконой, что через восемьдесят семь лет после смерти его кости будут вот так перебираться. Может быть, и знал, ведь предсказал же он великую продолжительную войну и страшную революцию в России, «разграбление церковного имущества и монастырей; осквернение церквей Господних».

Вновь обратимся к акту вскрытия: «Берется одна из отложенных в сторону рук из ваты, вата развертывается, в которой оказываются локтевая и лучевая кости небольшого человека, то же самое и во второй руке. Развертывается вата кисти. В числе костей кисти имеется один зуб и одна часть позвонка. Всего в кисти имеется костей пястых четыре, запястных пять, фаланговых больших пять, вторых фаланговых две, локтевых тоже 2. Это все в левой руке, причем в числе запястных костей имеется одна кость другой руки. Развертывается кисть правой руки, в числе костей кисти есть часть позвонка. Всего костей запястных 5, пястных 4, первофаланговых 3, вторых три и ногтевых 3. Берется туфля и разбирается. Левая туфля, в числе костей ступни имеется кость руки. Всего костей ступни: предплюсных — 7, плюсных — 5, фаланговых первых недостает одной и второфаланговых недостает 2. Правая ступня: всего костей предплюсных 7, плюсных одна целая и одна распавшаяся, четыре эпифиза распавшихся плюсневых костей. Недостает 14 фаланговых костей. Приступается к осмотру черепа, который оказался цел. Нижняя челюсть и волосы от бороды прикреплены к черепу лентой. Если бы ленту развязать, то волосы и нижняя челюсть отпали бы. Волосы рыжего цвета» (Архив МБ МССР. Д. 29. Л. 249 об.-250).

После вскрытия мощи были закрыты "стеклянной ракой с приложением четырёх печатей милиции" и выставлены на всеобщее обозрение. Священник Петр Говоров пробовал протестовать, но был оборван угрозой нового вскрытия. В протесте, поданном спустя некоторое время в Темниковский губисполком, о. Петр писал: "...ему представитель Тамбовского губисполкома сказал, что власть мощей не исследовала достаточно, и если он, священник Говоров, будет протестовать, то мощи вновь будут открыты и потревожены, и во избежании нового надругательства над усопшим святым, священнику Говорову пришлось промолчать".

В событиях 1920 года существует некоторая странность. Мощи Преподобного Серафима Саровского не были ликвидированы, как того требовало постановление Наркомюста. Мало того, власти не использовали вскрытие мощей для развертывания атеистической пропаганды, что тоже весьма странно. Но это лишь кажущаяся странность, она становится понятной при учете той паники, которая охватила власти из-за мощного антисоветского крестьянского движения осени 1920 года — антоновщины. В восстании, по подсчетам историка М. Кубанина, участвовало 25-30 процентов населения, что фактически означало всех взрослых мужчин. Руководивший подавлением крестьянской борьбы М. Н. Тухачевский писал: «В районах прочно вкоренившегося восстания приходится вести не бои и операции, а, пожалуй, целую войну(С применением боевых отравляющи веществ и расстрелом мирных сел и деревень из орудий – С.Ф.), которая должна закончиться полной оккупацией восставшего района, насадить в нем разрушенные органы советской власти и ликвидировать самую возможность формирования населением бандитских отрядов. Словом, борьбу приходилось вести в основном не с бандами, а со всем местным населением». В Темниковском уезде восставшие под руководством Шахова наибольшей активностью действовали в Ермишенской, Стацдровской, Шалинской волостях и окрестностях Сарова. Они пользовались широкой поддержкой населения, появлялись в селах даже среди бела дня (Юрченков В. А. Провинциальные реалии НЭПа // На перекрестке мнений. Саранск, 1990. С. 169).

Именно крестьянское восстание парализовало действия темниковских коммунистов[4], однако его жёсткое подавление надломило волю крестьян к сопротивлению и подготовило почву для следующего акта трагедии.

6 апреля 1922 года в Саровский монастырь прибыли представители властей для конфискации церковных ценностей. Их действия известны со слов игумена Руфина: «...приступила (комиссия — В.Ю.) к собранию всех серебряных предметов из храмов в ризницу Успенского собора. Серебряное украшение со св. Евангелия снималось иеромонахами Никандром и Амфилохием и перевешивалось, затем все предметы укладывались в деревянные сундуки...» Всего было конфисковано 9 пудов 23 фунта серебра. Кроме того, из раки Преподобного Серафима было изъято 23 жемчужины и 2 аметиста. Губернские власти признали действия комиссии неудовлетворительными, и было принято решение провести изъятие ценностей. Оно было осуществлено 30 июня 1922 года. Общий итог деятельности комиссий можно представить на основе описей монастырского имущества и сопутствующих документов. В одном из них читаем: «Целиком исключены из описи церковного имущества ценности весом сорок шесть пудов двадцать с половиной фунтов (46 пуд. 20 1/2 ф.) серебра; четырнадцать золоти. (14 зол.) золота; половина фунта (1/2 фун.) крупного жемчуга; шестьдесят шесть золотников (66 зол.) жемчуга среднего; четыре фунта семь золотников (4 фун. 7 зол.) жемчуга мелкого; двадцать пять карат (25 карат) бриллиантов; семьдесят четыре доли (74 д.) алмазов; двадцать три (23) камня жемчуга и два (2) камня под названием аметис[т]» (Архив МБ МССР. Д. 29. Л. 558 об).

В ходе изъятия ценностей кости Серафима Саровского были потревожены дважды, однако с чрезвычайной остротой вопрос о них встал в связи с решением о ликвидации монастыря, к которому власти стали склоняться в 1925 году. Местные органы ОГПУ разрабатывали данную проблему около года[5], в результате утвердились в мнении о возможности осуществления этой акции, о чём 23 августа 1926 года было доложено в Москву.

10 сентября 1926 года состоялось заседание комиссии при ЦК ВКП(б) (Е.М. Ярославский, П.Г. Смидович[6] и др.) по реализации декрета об отделении церкви от государства, которая на основе представленного с мест материала решила: "принимая во внимание, что Саровский и Дивеевский монастыри являются тем пунктом стечения, куда собираются отовсюду черносотенные элементы, поручить ОГПУ монастыри, как таковые, ликвидировать, удалить из них весь политический вредный элемент, превратив монастыри в трудовые артели, поставив во главе последних лояльных лиц". Спустя две недели после этого решения (25 сентября 1926 года) под грифом "совершенно секретно" начальник особого отдела ОГПУ Т.Д. Дерибас и начальник 6 отдела ОГПУ Тучков[7] телеграфировали в Пензу начгуботдела ОГПУ: "Вопрос о ликвидации Саровского монастыря принципиально решен в положительном смысле в соответствующих советско-партийных учреждениях. Однако, прежде чем приступить к осуществлению этого решения, ОГПУ должно располагать известными материалами. Так, прежде всего необходимо иметь сведения о количестве монахов этого монастыря, степени влияния его на окружающее крестьянское население, каков будет взгляд и настроения населения на закрытие монастыря. Кроме того, весьма желательно предварительно обсудить помимо общей задачи также отдельные частности порядка и формы ликвидации с наименьшим ущербом для советской власти и сведением к минимуму возможных в таких случаях эксцессов. Поэтому ОГПУ просит Вас заблаговременно подготовить свои соо6ражения по затронутым вопросам выше..."

ОГПУ приступило к разработке плана ликвидации монастыря. К ноябрю 1926 года в общих чертах он был также готов и предполагал упразднить монастырь зимой, когда невелик наплыв паломников. Наибольшие затруднения чекисты предполагали встретить при изъятии мощей. В этом вопросе прорабатывались два варианта. Первый заключался в изъятии мощей и передаче их в Пензенский союз безбожников. Второй вариант был запасным и предусматривал в случае возникновения безпорядков на религиозной почве передачу мощей группе обновленцев в Пензе, "т. к. мощи в пользовании обновленцев теряют свой удельный вес ввиду того, что таковые в преимущественном большинстве верующих и поголовном числе монашествующих считаются еретиками. Кроме того, из рук обновленцев впоследствии, когда уляжется религиозное обострение, мощи будут безболезненно изъяты".

Здесь следует отметить, что обновленцы имели довольно прочные позиции в Пензе и реально претендовали на передачу в их в́едение мощей Преподобного Серафима Саровского. В сводке секретного отделения Пензенского ОГПУ на 10 ноября 1926 года отмечалось: «Один из духовных лиц г. Пензы в письме на имя одного из правящих епископов Украины пишет, что есть серьезные основания ожидать ликвидации Сарова по примеру Троице-Сергиевской Лавры. На почве изложенного в кругах пензенского духовенства обновленческой ориентации проявляется тенденция при случае подтверждения слухов о ликвидации возбудить ходатайство перед местной властью о передаче мощей Серафима Саровского в в́едение Епархиального управления». Обновленцы планировали поместить мощи в одном из запасных храмов Боголюбской общины г. Пензы, а доход от паломников использовать на содержание своего штата. Они страшились торжественного переноса святых останков и находили возможным их транспортировку в Пензу только при содействии властей.

Сохранилось обращение обновленцев в губернские органы власти с изложением их позиции по вопросу об изъятии мощей: «...Мощи Преп. Серафима закрыть или сокрыть без возмущения религиозного чувства верующих нельзя. Он принадлежит к числу особо чтимых святых в нашей Церкви. Он чтится не только в Пенз. или Тамбов, губ., но чтится, верующими трудящимися всего Союза ССР. Поэтому если возбужден будет вопрос о закрытии Саровского монастыря, то необходимо наметить город и храм, куда можно было бы перенести эти мощи и потом об этом через Св. синод известить верующих. За бережное отношение к мощам, а следовательно и к религиозному чувству верующих последние будут только благодарны. Не следует переносить мощи в какой-либо из уездных городов или в какой-либо из монастырей, лучшим местом будет Пенза. Но здесь могут возникнуть нарекания у церк. Советов, когда каждый коллектив со своим духовенством по известным целям будет настаивать поставить мощи в его храме. Эти нарекания легко устранимы. У Боголюбской общины имеются два храма, из коих один небольшой, почти свободен. Вот в нем и поставить мощи. Служение молебнов у мощей будет совершаться по очереди всем пензенским духовенством синодальной ориентации, а средства, которые будут получаться, пойдут на содержание правления архиерея, Епархиального управления и на поддержание бедных храмов, тоже числящихся за синодом. Если понадобится ходатайство от пензенских общин о перенесении мощей в Пензу, то таковое будет представлено».

В декабре 1926 года разработанный ОГПУ детальный план ликвидации Саровского монастыря был представлен во фракции ВКП(б) при Пензенском губисполкоме и в Пензенском обкоме партии. Третий пункт документа гласил: "мощи Серафима Саровского и прочие предметы, созданные в память его, являющиеся средством извлечения монахами материальных выгод, изъять и передать таковые в музей губернского союза "Безбожник"".

Слухи о возможной ликвидации мощей Преподобного Серафима Саровского проникали в монастырь, порождая нервозную обстановку. В марте 1927 года она привела к ситуации, чреватой взрывом. В Саров приехал представитель Пензенского губисполкома Воеводин с целью проведения выборов в местные советы. Желая совместить служебные обязанности с удовлетворением собственного праздного любопытства, он захотел посмотреть мощи. Монахи и находившиеся в монастыре паломники восприняли это как начало действий по изъятию мощей Преподобного Серафима Саровского и лишь после долгих переговоров успокоились.

24 марта 1927 года состоялось заседание комиссии при ЦК ВКП(б) по проведению декрета об отделении церкви от государства, на котором было заслушано сообщение члена бюро Пензенского губкома партии И. 3. Тарашкевича о проделанной подготовительной работе по ликвидации Саровского монастыря и мощей Преподобного Серафима Саровского. Было окончательно решено монастырь ликвидировать, а "мощи Серафима Саровского и др. "реликвии" перевезти в Москву для помещения в музей". Данное заседание имело принципиальное значение, так как были отклонены предложения о переносе мощей в Пензу и передаче их обновленцам.

28 марта 1927 года секретариат Пензенского губкома ВКП(б) (Аболин, Акулинушкин, Полумордвинов, Полбицын, Польдяев, Тарашкевич) продублировал решение комиссии ЦК ВКП(б), указав: "Ликвидацию монастыря поручить тов. Тарашкевичу, предложив ему в недельный срок лично выехать в Саров". 30 марта президиум Пензенского губисполкома конкретизировал решения партийных органов и наметил реальные меры по их реализации:

"1. Предложить Краснослободскому уисполкому немедленно расторгнуть договор с Саровской религиозной общиной, как потерявший юридическое значение (заключен в 1922 году) и опечатать церкви Сарова в целях сохранения культового имущества.

2. Поручить члену губисполкома тов. Тарашкевичу выехать в Саров для проведения операции по изъятию мощей Серафима и отправления их в г.Москву.

3. Для учёта культового имущества и определения порядка его использования и реализации, командировать вместе с тов. Тарашкевичем члена губисполкома тов. Торкина.

4. Предложить тов. Вершинину доложить президиуму о возможности использования построек Саровского монастыря в местных условиях.

5. Отпустить тов. Тарашкевичу на проведение операции 500 рублей из ст. 20 сметы губисполкома."

1 апреля И. В. Тарашкевич получил удостоверение за #301: "настоящее удостоверение выдано члену губисполкома тов. Тарашкевичу в том, что он командируется президиумом губисполкома в Краснослободский уезд для проведения операции по изъятию мощей Серафима Саровского и отправления их в г. Москву, что подписями и приложением печати удостоверяется. Зампредгубисполкома Чичкин. Секретарь ГИК Кочуков".

Дивеевская монахиня Серафима (Булгакова)[8] вспоминала: «В воскресенье Недели Мытаря и фарисея приехали изверги разгонять Саров. Это длилось до 4-й недели Великого Поста». Документы позволяют внести уточнения в ее рассказ.

За неделю до изъятия мощей Преподобного Серафима Саровского Краснослободский уездный адмотдел объявил о расторжении с Саровской религиозной общиной договора на пользование церковными зданиями из-за нарушения отдельных его пунктов, церкви же были опечатаны. В то же время были сформированы две группы (8 человек), которые под видом паломников прибыли в монастырь 29 марта и 1 апреля. Официальная комиссия приехала позже.

Действия местных властей не прошли незамеченными, у монахов возникло подозрение о возможности изъятия мощей Преподобного Серафима Саровского. Дивеевская монахиня Серафима (Булгакова) вспоминала: "У мощей гробовым стоял в течение многих лет иеромонах Маркеллин. Управляющий Тамбовскй епархии Архиепископ Зиновий[9] находился в это время в Дивееве. Он вызвал о. Маркеллина и приказал ему взять мощи и скрыться с ними на Кавказе. Но тот отказался, сказав, что он столько лет у святых мощей, столько видел от них чудес, что уверен, что Преподобный и сейчас сам не дастся. За это о.Маркеллин был отставлен, и на его место поставили иеромонаха Киприана". Позднее, по воспоминаниям той же Серафимы, "он не мог себе простить, что ослушался Владыку, и доходил до нервного расстройства".

5 апреля 1927 года в монастыре приехавшими и местными представителями власти была создана комиссия, которой и было осуществлено вскрытие и изъятие мощей Преподобного Серафима Саровского. Долгие годы исследователи искали материалы, освещающие события того дня, из которых основным является составленный при этом акт. В настоящее время имеется возможность воспроизвести этот уникальный документ:

АКТ
на изъятие мощей батюшки Серафима

5 апреля 1927 года.

Комиссия в составе: члена Пензенского губисполкома Иосифа Владиславовича Тарашкевича, представителя губфо члена Пензенского губисполкома Ивана Потаповича Торкина, члена президиума Краснослободского уисполкома Николая Андреевича Ямановского, члена сельсовета поселка Сарова Темниковской волости Елисеева Ивана Трифоновича, смотрителя оброчных статей Краснослободского УЗУ Алексея Петровича Климовского, иеромонаха б. Саровского монастыря Касьяна Егоровича Петрова, уполномоченного Пензенского ОГПУ по Краснослободскому уезду — члена уисполкома Матвеева Николая Дмитриевича в присутствии понятых: гр. Зефирова Бориса Модестовича, старшего милиционера Саровского участка Белякова Михаила Афанасьевича, гр. Федосеева Сергея Федоровича, гр. Бахтиарова Константина Константиновича на основании постановления президиума Пензенского губисполкома от 30 марта 1927 г. за № 6-6 произвела изъятие мощей Серафима Саровского и принадлежащих к ним реликвий; причем изъято было следующее:

1. Один человеческий скелет, находившийся в церкви "Живоносный источник", который был завёрнут в чёрный шёлковый материал, принадлежавший, по словам иеромонаха Петрова, Серафиму Саровскому.

2. Два шёлковых куска материи, из них один чёрный, другой белый, в который был завёрнут скелет, обложенный ватой.

3. Дубовый гроб с крышкой, в котором находился скелет.

4. Серебряная пластина, находящаяся под скелетом, весом в 9 и 3/4 фунтов.

5. Серебряная оковка гроба весом 5 и 5/8 фунта.

6. Деревянная колода, выдолбленная с крышкой, именовавшаяся гробом Серафима Саровского.

7. Металлическая оковка корыта в 11 фунтов.

8. Два клока волос, один зуб, одно Евангелие, одна мантия, принадлежавшая Серафиму Саровскому.

9. Вериг железных: поясных шесть, плечевых восемь, головных три, одежда первоначальника (мантия) Саровского настоятеля Иоанна.

10. Один деревянный дубовый посох, принадлежавший, согласно этикетке и имени на ней, схимнику Марку.

После изъятия вышеуказанных вещей и рассмотрев последние, постановлено: уничтожить через сожжение на месте колоду с крышкой, именовавшуюся гробом Серафима Саровского, и дубовый гроб с крышкой, в котором находился скелет.

Все ценности, перечисленные в пунктах 4, 5, 7, передать в Краснослободский уфинотдел.

Скелет, именовавшийся мощами Серафима Саровского, со всеми одеяниями отправить в Москву для передачи в антирелигиозный музей.

Прочие отмеченные в акте реликвии отправить в Пензенский антирелигиозный музей.

Ввиду отсутствия точных весов все ценности считать приблизительными.

При изъятии мощей было произведено восемь фотографических снимков. Все вышеизложенное комиссия постановила: записать в настоящий акт, составленный в двух экземплярах» (Архив МБМССР.Д. 29. Л. 373-374).

Монахиня Серафима (Булгакова) вспоминала:

"Выгонять монахов было трудно. У них почти у всех отдельные келлии с отдельными выходами, имелось по несколько ключей. Сегодня выгонят монаха, а назавтра он опять придет и запрется. Служба в церквах еще шла. Наконец в понедельник Крестопоклонной недели приехало много начальства. Сгребли все святыни: Чудотворную икону Живоносного Источника; гроб-колоду, в котором лежал 70 лет в земле Батюшка Серафим; кипарисовый гроб, в котором находились мощи, и другое. Все это сложили между Царскими покоями и северным входом Успенского собора, устроили костер, зажгли. Послушник Борис сумел сфотографировать, он приносил нам показать снимок этого костра. Мощи же Батюшки Серафима, то есть его косточки, как они были облачены в мантию и одежды, все это свернули вместе и вложили в синий просфорный ящик. Ящик запечатали, а сами разделились на 4 партии, сели на несколько саней и поехали в разные стороны, желая скрыть, куда они везут мощи». Судя по документам, в ее рассказ вкралась неточность. В докладе И. В. Тарашкевича указывалось: «...Все участники по изъятии, разбившись на две группы, выехали по двум направлениям из Сарова» (Архив МБ МССР. Д. 29. Л. 545). Следовательно, групп было две, а не четыре. Интересна еще одна, не отмеченная ею деталь, — в момент изъятия мощей все входы и выходы в монастырь охранялись нарядами милиции и с наружной стороны негласным наблюдением сотрудников ОПТУ (Там же).

Реакция населения на изъятие мощей Преподобного Серафима Саровского нашла отражение в донесении уполномоченного ОПТУ по Краснослободскому уезду, в котором говорилось: «1927 года апреля 5 дня были взяты останки Серафима[10], во время этого монахи и жители Сарова очень негодовали и возмущались, говоря, чтобы эти коммунисты провалились и т. п. Жаль только, что выбрали такое время, что ни проехать, ни пройти, да так неожиданно, а то бы известить крестьян окрестных сел, вот они бы и не дали увозить. Кременовские женщины рассказывали, что когда ехали с мощами антихристы, то от Сарова и до Кременок была стрельба и все пули были выпущены, так как они боялись засады в лесу. Если бы это знали крестьяне, то мощи были взяты обратно. Гр. Вера Соловьева, проживающая в с. Дивееве, говорила, что когда приехали в Глухово, то останки Серафима были поставлены в конюшне, и женщина, вышедшая на двор, почувствовала, что двор наполнился каким-то благоуханием, и, возвращаясь в дом, сказала: «Что это такое вы везете?» — «Серафима», — ответили коммунисты и после этих слов тут же уехали, боясь, как бы чего плохого не вышло из этого. По слухам, колоду-гроб хотел было купить Шувалов для спасения». Подтверждает некоторые факты и монахиня Серафима (Булгакова): «Ящик со святыми мощами повезли на Арзамас через село Онучино, где и остановились ночевать и кормить лошадей. Однако как бы ни хотели скрыть концы, но, когда тройка со святыми мощами въехала в село Кременки, там на колокольне ударили в набат».

Выехавшие из Сарова отряды направились в разные стороны. Один ехал в Пензу и вез изъятые в монастыре реликвии Серафима (епитрахиль, мантии, вериги и т. п.), другой — в Москву с мощами Преподобного. О дальнейшей судьбе святых останков существует предание, переданное той же монахиней Серафимой (Булгаковой): «Мощи везли прямо в Москву. Там их принимала научная комиссия. К этой комиссии сумел присоединиться священник Владимир Богданов[11]. Когда вскрыли ящик, то, по свидетельству о. Владимира, мощей в нем не оказалось. Я слышала это от его духовных детей. Это же говорил и покойный владыка Афанасий[12], бывший после в ссылке с о. Владимиром в Котласе.

Говорили, что, приехав на ночлег, кощунники ящик со святыми мощами заперли в амбаре, а ключи взяли себе. Но сами сильно выпили». Документальных материалов по этому поводу, к сожалению, еще не обнаружено[13].

Судьба мощей Преподобного Серафима Саровского вобрала в себя и великие подвиги новомучеников, и святотатство властей предержащих. Размышляя о ней, невольно задаешь себе вопрос: что же из этих двух сторон перевешивает? И ответ, по всей видимости, один — Подвиги. Склоняясь к подобному утверждению, нельзя забывать и о кощунстве, посягательстве на частицу души России. Поминая об этом, все же будем помнить и заповедь Преподобного Серафима: «Надобно всеми мерами стараться, чтобы сохранить душевный мир и не возмущаться оскорблениями от других; для сего нужно всячески удерживаться от гнева и посредством внимания оберегать ум и сердце от непристойных колебаний. Оскорбления от других должно переносить равнодушно и приобучаться к такому расположению, как бы они не до нас касались. Такое упражнение может доставить нашему сердцу тишину и соделать его обителью Самого Бога".

Кандидат исторических наук В.Юрченков

ДОКУМЕНТЫ О ВСКРЫТИИ МОЩЕЙ
1920-1921 гг.

Публикуемые документы не только раскрывают формальную последовательность событий, происходивших в Тамбовской губернии в 1920-1921 годах, но и рисуют картину безпрецедентного глумления и насилия над православным духовенством и мирянами. То, что в состав «комиссий по раскрытию мощей» включили представителей духовенства, оказалось тонко продуманным ходом, направленным не столько на достижение прагматических целей, сколько на усугубление духовных страданий верующих. Не случайно документы рассказывают о том, что священники отказывались в дальнейшем от всякого сотрудничества с советскими властями. В одном из них содержится указание на присутствие сотен «любопытствующих» во время процедуры вскрытия мощей, но ничего не упоминает документ о том, как относились собравшиеся к действиям властей, хотя известно, что даже в верхах руководства советского государства ощущали тревогу в связи с резко отрицательным отношением населения к осквернению святынь. Именно с надругательством над святыми мощами Серафима Саровского связывало народное православное сознание голод в Поволжье.

ДОКЛАД
в президиум губисполкома зав. губ. отделом управления
т. Гудкова о работе в Темникове.

Из Тамбова мы выехали 12 декабря и с величайшим трудом добрались до Темникова только 16 декабря и той же ночью уехали в Саровский монастырь для вскрытия костей Серафима. Ко вскрытию приступили 17 декабря. На вскрытие были приглашены: 1) представители всех волостей Темниковского уезда; 2) представители общества верующих; 3) представители Краснослободского и Керенского уездов Пензенской губернии; 4) представители Арзамасского уезда Нижегородской губ.; 5) духовенство Темникова и Сарова; 6) представители губисполкома Тамб., представители Темни-ковского укомпарта, уисполкома, упрофбюро, женотдела, Союз молодежи и красноармейцев; всего представителей присутствовало около 500 человек.

План вскрытия, был выработан заранее, следующий:

1) для охраны и наблюдения за порядком была назначена комендатура, через которую проведен самый блестящий порядок;

2) Была избрана техническая комиссия для вскрытия в составе госпредставителей... перед вскрытием было сделано информационное заседание комиссии, на котором т. Зайцев объявил постановление 9-го съезда советов Темниковского уезда, санкционированное губисполкомом. Священнослужители, пользуясь случаем совещания, на котором присутствовало большинство темных масс, хотели сделать срыв вскрытия, стараясь в этих целях перейти на диспут со мною, своевременно были призваны к порядку, и, как представитель губисполкома, я заявил, что никаких дискуссий не допущу здесь, ибо для этого есть особое место и время, и поэтому предлагаю выполнить волю большинства трудящихся уезда, вылившуюся в резолюцию 9 съезда и санкционированную губисполкомом, а посему предлагаю немедленно приступить комиссии к выполнению возложенных задач вскрытия. После коротких пререканий священнослужителей было преступлено к вскрытию, между прочим, перед вскрытием священником Говоровым были произнесены следующие слова: «Ну, видно, угодничек сам защитит себя, что обретено вместо нетленных мощей». Мощи, или, вернее, кости, оставлены в полной наготе от ваты, закрыты нами сделанной рамой и запечатаны четырьмя печатями советской милиции с целью обозрения желающих, на этом закончена работа по вскрытию.

18 декабря мы совместно с предисполкомом т. Зайцевым уделили осмотру поместий монастыря, который количественно не меньше Темникова, качественно гораздо выше, часть помещений занята несколькими организациями: 1) совхоз; 2) детские дома унаробраза; 3) богадельня, собес; 4)...; 5) три огромные церкви, неправильно сданные... верующим по акту, все эти организации не заняли и одной десятой части монастыря, безпорядок полный, но об этом будет ниже.

ЗАЯВЛЕНИЕ
комиссии по вскрытию мощей преподобного
17 декабря 1920 года в Саровской пустыни

Ввиду того, что представители темниковских и тамбовских властей 17 декабря 1920 года приступили к вскрытию мощей преподобного Серафима Саровского с целью установить наличность содержащихся в раке предметов религиозного почитания, имея неправильное понятие о термине «нетленные мощи», навязывая сему термину понятие, чуждое учению Православной Церкви, то есть будто под термином «нетленные мощи» разумеется совершенно не предавшееся тлению тело, и в случае, если в раках оказываются не цельнокупные, не предавшиеся тлению тела, обвиняют представителей Церкви в обмане народа, настоящим заявляю, что так как представители властей не пожелали выслушать точную формулировку означенного термина в понимаемом Православной Церковью смысле, предпочтя иметь о сем предвзятое понятие, и на основании его предъявляют упрек представителям Православной Церкви в преступлении, которое не может быть доказано ничем, я считаю свое дальнейшее участие при сокрытии мощей как бы согласием на обвинение, часто, и устно и в печати, бросаемое духовенству, и по сему отказываюсь от дальнейшего участия при вскрытии мощей преподобного Серафима.

Вместе с тем категорический отказ означенных властей вступить с технической комиссией стороны духовенства в какое бы то ни было соглашение о порядке и условиях вскрытия я считаю насилием над свободой слова, которая могла бы сделать ненужным и самый факт вскрытия мощей после того, как выяснились причины и поводы для вскрытия мощей.

Саровская пустынь, декабря 17 дня 1920 года, священник Павел Борятынский.

РАПОРТ
Преосвященнейшему Павлу, епископу Шацкому,
от Духовного Собора Саровской пустынии представителя духовенства г.Темникова.

Прилагая при сем копии протокола заседания комиссии по вскрытию мощей преподобного Серафима и акта вскрытия святых мощей, имеем долг почтительнейше донести, что протокол составлен тенденциозно и не упоминает в себе об угрозах и понуждениях, бывших перед началом вскрытия от светских членов комиссии по отношению духовных членов («арестуем, составим протокол, обойдемся без вас»), и оскорбительных намерений по отношению к святым мощам («вытряхнем мощи, конфискуем, увезем» и т. п.).

Даже тенденциозный протокол ярко отражает характер отношения светских членов комиссии к духовным сочленам тем, что все вопросы духовные, занесенные в протокол, остались без ответа, и их только или прерывали, или приказывали произвести вскрытие раки, и только в этом отношении протокол фиксирует истину.

Духовные члены комиссии не были ни на одном из заседаний светских членов комиссии и не имели никаких сведений ни об истории вопроса, ни о порядке и способе свидетельствования святых мощей - и в первый раз встретились со светскими сочленами комиссии лишь у раки Преподобного, а от верующих даже не было допущено членов комиссии.

Невозможно описать самочувствия и переживания духовных членов комиссии у раки Преподобного... с одной стороны - храм, необычная близость к святым мощам, а с другой стороны - категорические приказы гражданского начальства при вызывающих и угрожающих выкриках светских членов комиссии ставили нас в настолько исключительное и необычное состояние, что мы при подписи акта не нашлись сделать нужных оговорок. Один из нас, священник отец Петр Говоров, вносил поправки при чтении акта вскрытия святых мощей и хотел оговорить при подписи акта, но председатель комиссии не дозволил сделать под актом, а заявил, что поправки могут быть представлены отдельно, а под актом стояла бы одна подпись, что и сделали духовные члены комиссии, то есть подписались под актом.

Осмотр святых мощей окончился в начале пятого часа вечера, а протокол и акт писались не в самый момент действия, а в квартире коменданта, без участия духовных, и прочитаны очень ограниченному кругу членов комиссии у раки Преподобного в 8-м часу вечера (после второго звона всенощной). Под актом имелись уже до десяти подписей, очевидно сделанных в квартире коменданта. У раки подписались священник Петр Говоров, иеромонахи Руфин и Маркеллин и иеродиакон Илия, а остальные духовные подписались под актом на другой день, 18/5 декабря, в комендантской квартире, будучи призываемы туда милиционером поодиночке.

18/5 декабря на гроб мощей Преподобного наложена на-скоро сделанная деревянная рама со вставленными в нее кусками тонкого стекла, которые при малейшей прикосновении могут расколоться или вывалиться. Эта деревянная рама прилажена к краям гроба плохо и мешает крышке раки запираться на замок, но все же крышка раки закрывает раму и гроб святых мощей.

Деревянная рама опечатана четырьмя сургучными печатями председателем комиссии Зайцевым.

Ночной караул гражданский святых мощей снят, но общий караул собора поручен милиции.

В настоящий момент святые мощи Преподобного находятся в таком положении: святые мощи совсем не вынимались ни из гроба, ни из раки, а покоятся так же, как и раньше; лишь развернуты на обе стороны, облачавшие их одежда и вата, закрывавшие святые останки, в гробу же, в правом углу его, у главы Преподобного находится медный крест с цепочкой Преподобного. Служатся молебны при закрытой раке Преподобного, и верующие прикладываются к ручке лика Преподобного, написанного на крышке раки; когда являются желающие взглянуть на святые мощи, тогда крышка раки приподнимается и святые мощи обозреваются через стекло деревянной рамы.

Священник П. Говоров у раки Преподобного спрашивал представителя комиссии Зайцева относительно того, как святые мощи по истечении месяца вернутся в вв́едение обители, и получил от него словесный ответ: об этом будет особое суждение, и ничего определенного по этому вопросу он сказать не может.

Донося о вышеизложенном и болея душою о неестественном положении мощей святого Угодника, усерднейшие просим исходатайствовать разрешение привести мощи в прежний должный вид, для какового священного дела просим прибыть в обитель Вас, Ваше Преосвященство, или же кого-либо из епископов по усмотрению духовных властей.

Преосвященный Зиновий пока еще не извещен об освидетельствовании святых мощей, но от епархиального совета имеется в обители Указ от 26 ноября/9 декабря за № 5811 по делу вскрытия, полученный 5/18 декабря, то есть на другой день освидетельствования святых останков.

Рапорт наш краткий, не исчерпывающий, ибо многоглаголание неполезно при создавшемся положении.

Представители от Саровского духовного Собора иеромонах Мефодий, рясофорный Митрофан Кряжев.
Представители от духовенства г. Темникова священник Петр Говоров 9/22 декабря 1920 года.
Его Святейшеству Патриарху Московскому и всея России Тихону будет в скором времени донесено почтой или лично с посланными лицами.
10/23 декабря 1920 года. Приложений при сем нет. Исполнитель должности настоятеля казначей иеромонах Руфин[14].

Акт закрытия мощей Серафима Саровского
в Сарове Темникова уезда Тамбовской губернии,
составленный 16 августа 1921 года

Закрытие произведено в тот же день в 7-8 часов официального времени за истечением срока обозрения мощей после их закрытия 17 декабря 1920 года.

Комиссией, образованной из представителей темниковского уисполкома - члена его Н. Селезнева, саровской комячейки - И. Аксенова, саровской ячейки союза коммунистической молодежи - Тришаева и Щукина, саровской комиссией по работе среди женщин - Папшиной, милиции - Семцова и Ермакова и Саровского духовенства - иеромонаха Руфима Вилкина, Маркеллина Коваленко и Фотия Карькова, в присутствии зрителей около ста человек.

Операция закрытия выразилась в следующем: по разрешению председателя т. Селезнева иеромонах Маркеллин, приступая к закрытию, обрезывает бечеву, прикреплявшую в четырех местах через сургучную печать милиции крышку со стеклянными рамками к стене раки (печати оказались целы и в полной исправности).

Стеклянная крышка снимается, и кости скелета обтираются сухой ватой, причем таковые имеют темно-коричневый, темнее, чем был при вскрытии 17 декабря 1920 года, цвет.

Затем из гроба извлекаются формы локтевых частей рук, кистей и ступни ног, первые обвернуты ватой, кисти рук в шелковых белого цвета варежках и последние в таких же туфлях с ватой и костями в ней, после чего уже открытые кости скелета, лежащие на вате, прикрываются, за исключением головы, ватой сверху, которая находилась по бокам скелета.

Череп омывается водой, и последний поднимается, а под него кладется подушечка зеленого цвета. Обвернутый ватой скелет сверху покрывается белой полушелковой материей, находящейся там же, в гробу, под скелетом и ватой, ступни ног кладутся под белую материю на нижнюю часть формы ног.

На брюшной полости живота крестообразно кладутся формы рук, после чего белая материя с левой стороны зашивается нитками. Череп обшивается находившимся под ним белым платком, не касаясь лобной части, и сверху его накладывается черная шапочка, прикрывая лобную кость с круглым отверстием в середине.

Затем передняя и боковая части, находящиеся под скелетом и по бокам черной мантии, укладываются сверху лицевых частей скелета, покрываются черной материей, прикрепляются к шапочке и к мантии нитками, которая с левой стороны снизу вверх также зашивается. Форма человеческой фигуры с закрытыми черной материей лицом и отверстием на лобной кости пеленается черной лентой, затем на мантию накладывается епитрахиль из золотой парчи, на которую кладется медный крест с цепочкой, проходящей под шейным позвоночником. Череп и область грудной клетки покрываются квадратной материей из парчи с отверстием на лобной кости — «воздухом».

После этого присутствующим предлагается пройти мимо раки для обозрения, которые и проходят.

Обозрение кончается, и рака закрывается верхней крышкой, таковой, которая и запирается ключом внутреннего замка, чем и заканчивается акт закрытия мощей.

С подлинным верно: секретарь СЕЛЕЗНЕВ

Источник: "В гости к Батюшке Серафиму", М., Паломник, 2007, составитель Сергей Фомин